Профессор Школы политических исследований Университета Оттавы Иван Качановский
Фото: facebook.com/ivan.katchanovski
На двух последних пресс-конференциях в Ростове-на-Дону 25 и 28 ноября сбежавший из Украины экс-президент Виктор Янукович часто упоминал о работе канадского профессора украинского происхождения Ивана Качановского, которая якобы способна «перевернуть картину» произошедшего на Майдане. В интервью «Апострофу» Качановский рассказал о том, какое участие принимает в суде по делу о расстрелах на Майдане, знаком ли он с Януковичем, и о роли России в произошедших событиях.
Впервые в Украине и России имя профессора Школы политических наук Университета Оттавы стало широко известно осенью 2014 года. Тогда Качановский представил в Оттаве свой доклад «Снайперская бойня» на Майдане в Украине». Через год в Сан-Франциско была представлена его расширенная версия. Главный вывод этой работы, основанной на рассказах очевидцев и видео, доступных в интернете, звучит так: стрельбу открыли участники ультраправых организаций и «олигархических» партий, что привело к свержению хоть и коррумпированной, однако законно избранной власти.
Эти выводы противоречат высказываниям начальника управления специальных расследований Генеральной прокуратуры Украины Сергея Горбатюка, который неоднократно говорил о том, что стреляли бойцы спецроты «Беркута», выполняя приказы тогдашнего руководства МВД и, в том числе, Виктора Януковича. Выводы Качановского также противоречат словам бывшего главы СБУ Валентина Наливайченко, утверждающего, что на Майдане присутствовали российские снайперы. Тем не менее, работа канадского профессора если и не повлияет на ход расследования (адвокаты Януковича передали ее в Генпрокуратуру), то на мнение многих украинцев уже влияет.
— Расскажите о себе. Почему и когда вы заинтересовались Украиной, украинской политикой?
— Я — профессор Школы политических наук в Университете Оттавы. Перед этим занимался исследованиями в Гарварде, Университете штата Нью-Йорк в Потсдаме, Университете Торонто и Центре Клюга в Библиотеке Конгресса. Я родом из Западной Украины и интересовался политикой с детства, слыша от мамы рассказы о том, что она и ее семья пережили во времена Польши, немецкой оккупации, советской власти. Но в советской тоталитарной системе не было возможности свободно изучать политику, она была идеологизирована. Как только в Украине во времена перестройки появилось относительно больше свободы, я стал участвовать и наблюдать за первыми демонстрациями, акциями протеста, включая и те, что проходили на Майдане в Киеве. Но и тогда я не мог учиться в аспирантуре в Украине без рекомендации администрации тогдашнего Киевского института народного хозяйства, где я учился. Мне не только не дали такую рекомендацию, но и грозили исключением за дипломную работу на украинском языке на основе теорий Макса Вебера и западных экономических теорий, в которой я сделал вывод, что советскую систему ждет коллапс.
Сразу после краха Советского Союза я поступил на аспирантскую программу «Политика и общество» в Центрально-Европейском Университете в Чехии. Моя докторская диссертация, защищенная в 2001 году в США в Университете Джорджа Мейсона под руководством Сеймура Мартина Липсета, исследовала региональные политические разделения и конфликты, в частности, сепаратизм, в постсоветской Украине и Молдове. Большинство моих книг, научных статей и докладов посвящено исследованиям политики Украины, в частности, современных и исторических конфликтов и политического насилия.
— Были ли вы на Майдане зимой 2013-2014 годов?
— Я не был тогда на Mайдане. Но с первых до последних дней смотрел прямые трансляции и записи всех основных акций протеста. После избиения протестующих во время разгона Майдана 30 ноября и попытки штурма президентской администрации 1 декабря, а также последующего убийства первых протестующих в январе, я сделал вывод o том, что конфликт перерос в силовой. И что последующая эскалация политического насилия как со стороны руководства страны под предводительством Януковича, так и со стороны радикальной оппозиции может привести к Гражданской войне и распаду Украины, как это раньше случилось в Молдове и Грузии. И написал об этом в статьях, опубликованных в англоязычных изданиях. После расстрелов протестующих и правоохранителей на Майдане, а также последующей смены власти, я на презентации в Университете Оттавы 26 февраля 2014 года сделал похожие выводы. В частности, о возможности отделения Крыма и ряда других регионов при вмешательстве России.
— Когда именно вы начали работать над своим докладом «Снайперская бойня» на Майдане в Украине»? Как собирали факты для своей работы? Сколько дней провели в Украине и с кем общались, готовя доклад?
— Над докладом, целиком посвященном массовым убийствам на Майдане, я начал работу в мае 2014 года. Я проанализировал и синхронизировал по времени практически все материалы, которые были в открытом доступе. Это около 1500 видеозаписей с Майдана и судебных заседаний по этому делу, репортажи и посты в Твиттере, Фейсбуке и ВКонтакте более чем 100 журналистов СМИ Украины и многих других стран, которые были непосредственно на Майдане в тот и последующие дни, свидетельства в СМИ и соцсетях нескольких сотен очевидцев этой бойни, руководителей Майдана, силовых ведомств, информацию о местах ранений убитых протестующих и следов от пуль, а также более 5000 фотографий, 30 гигабайт записей радиопереговоров между бойцами и командирами «Альфа» СБУ и внутренних войск МВД Украины. Во время визита в Украину летом 2014 года я в Киеве ни с кем по вопросам своего исследования не общался, так как в открытом доступе было достаточно свидетельств и информации, однако посетил и сфотографировал места расстрела.
Кстати, у меня есть веские основания считать, что решения украинских судов, фактически забравшие у меня дом и землю на Волыни, были реакцией на мои исследования. Эти решения отменили предыдущие решения тех же судов, подтвердившие мою собственность, и были приняты после телефонного звонка сверху.
— Были ли у вас мысли, что вы зашли в тупик или идете по ложному пути?
— Наоборот, чем больше я исследовал, и чем больше появлялось материалов, в частности, оглашенных в суде результатов расследования, тем более уверенным в основных результатах своего исследования я становился. Основные выводы моего доклада были подтверждены в работе американского политолога Гордона Хана. Данные расследования ГПУ, имеющиеся в Государственном реестре судебных решений, также подтвердили выводы моего доклада. Результаты баллистических и медицинских экспертиз, свидетельства раненых майдановцев, оглашенные в суде, подтвердили основные результаты моего исследования. Те, которые говорят о том, что большинство майдановцев были убиты и ранены под значительным углом снайперами со зданий в секторах, контролированных силами Майдана. Убиты или ранены из боевого или охотничьего оружия, тогда как бойцы «Беркута» в открытую стреляли из АКМСов.
— Как вы относитесь к версии, согласно которой на Майдане были российские снайперы? Как вы в целом оцениваете роль России в произошедших событиях?
— Я не нашел доказательств присутствия и участия российских снайперов или какой-нибудь третьей силы в бойне на Майдане. Расследование ГПУ подтверждает это. В то же время Россия поддерживала Януковича и помогала власти во время Майдана политически, финансово и поставками спецсредств для подавления протестов.
— В понедельник на допросе в качестве свидетеля Виктор Янукович показывал журналистам три тома с «доказательствами преступлений на Майдане». И называл ваше имя. Расскажите об этой работе.
— Я не ожидал, что Янукович назовет мое исследование в суде, и я не знаю, что именно находится в этих томах. Он зачитал выводы моего доклада на ежегодном собрании Американской ассоциации политических наук в Сан-Франциско в 2015 году и просил суд принять эту работу вместе с другими документами в качестве доказательств в уголовном процессе над бойцами «Беркута». Я не принимаю никакого участия в этом суде и не имел никакой связи с Януковичем, его адвокатами, адвокатами бойцов «Беркута», другими участниками этого процесса. Кстати, ранее малоизвестное в Украине видео моего доклада 2015 года уже было добавлено к материалам судебного процесса и показано в суде как стороной защиты, так и пострадавшими и их адвокатами.
— Как вы относитесь к тому, что пророссийские СМИ Украины вас цитируют абзацами, а СМИ из «противоположного лагеря», наоборот, не замечают вас?
— Мое исследование идет вразрез с общепринятой интерпретацией бойни на Майдане, которая была сформирована политиками и СМИ, кроме того, оно написано на английском языке. Его выводы в Украине часто замалчивались или искажались. В частности, в соцсетях в Украине его многие обсуждали, не читая и не зная ничего об авторе или вообще принимая на веру различные вымыслы. Однако научные работы западных ученых относительно таких политизированных тем часто цитируются в политических целях. Мои работы о сталинском терроре в Украине часто цитировали различные националистические издания. Я считаю, что вопрос цитируемости – второстепенный. Несоизмеримо более важный вопрос — в том, какие именно силы были вовлечены в расстрел на Майдане.
— Вы поддерживаете лозунги и требования Майдана?
— Я поддерживал и поддерживаю интеграцию Украины в ЕС, продвижение Украины в сторону демократической либеральной системы, основанной на равенстве всех перед законом, борьбу с коррупцией и произволом власти. И я говорил об этом в западных и украинских СМИ перед, во время и после Майдана. Но как ученый, долгое время изучающий украинскую политику и проводивший в Украине большую часть лета на протяжении десятков лет, мне с самого начала Майдана было ясно, что эти лозунги использовались лидерами для мобилизации протестующих, для прихода к власти. И что их риторика часто сильно отличалась от реальных действий. Например, уже тогда, осенью 2013 года, было очевидно, что Ассоциация и Зона свободной торговли с ЕС не принесут обещанных благ в экономике, и что они не включали безвизовый режим и признание права Украины как европейской страны на присоединение к ЕС даже в далекой перспективе. Более того, применение насилия, как властью, так и оппозицией с целью смены власти, несло опасность гражданской войны и распада Украины. Мои научные публикации показывают, что это фактически и произошло после того, как Россия начала поддерживать сепаратистов, аннексировала Крым и предприняла прямую военную интервенцию на Донбассе в августе 2014-го и феврале 2015 года.
— А что, на ваш взгляд, тут первично – элементы Гражданской войны или российская интервенция?
— Я исследовал конфликт на Донбассе с самого начала и изучал проблемы сепаратизма и региональные конфликты в Украине со времени написания докторской диссертации на эти темы. Да, в начале войны на Донбасс приехало значительное количество российских националистов и наемников. Но большинство воюющих были с Донбасса и других регионов Украины. Недавно опубликованные на сайте «Миротворец» списки людей, которые пришли в отряды «ДНР» летом 2014 года, это подтверждают. Конфликт на Донбассе начался при поддержке России как местный протест после свержения Януковича. Большинство западных ученых, изучающих этот вопрос, сделали похожие выводы.
Источник:
