АЭС как бочка с огурцами
Ирина Халип
А вы любите слушать Семашко? Не Лукашенко даже, а именно Семашко (Владимир Семашко — заместитель председателя Совета Министров Республики Беларусь, — прим. ред.). Думаю, да: это же бесконечный источник мудрых мыслей и смелых идей. Сейчас, когда правительство Литвы бьет тревогу по поводу упавшего корпуса реактора и даже Росатом обещает его при случае заменить, а Лукашенко называет реактор бочкой, я вспоминаю месячной давности выступление вице-премьера Семашко в «палатке».
Корпус реактора тогда еще не поваляли по земле. Но Литва к тому времени вручила уже две ноты. Факт обрушения поддерживающих конструкций здания ядерного обслуживания нехотя признали чиновники — разумеется, когда об этом уже знали все.
Литва требовала прозрачности и допуска международных экспертов, белорусские экологи со всех мировых трибун орали о необходимости прекратить это строительство и о возможных трагических последствиях ввода в строй белорусской АЭС. А в это время вице-премьер признавался, что производимую этим ядерным учреждением электроэнергию, оказывается, будет некуда девать и некому продавать. Потому что концепция изменилась.
То есть у нас в стране, на границе с Литвой, строится никому не нужная дорогостоящая хреновина. И ладно бы сулила она огромные поступления в бюджет, выход из кризиса, повышение пенсий и зарплат — тогда, понятное дело, чиновники на потенциальную опасность объекта для людей плевали бы, потому что бабы еще нарожают, а деньги стране нужны. Но оказывается, никаких денег это сооружение не принесет. Только расходы.
Другая, говорит Семашко, была ситуация в экономике, когда составляли бизнес-план. А теперь нужно что-то придумать, чтобы куда-нибудь девать никому не нужную энергию. Никто, ясное дело, не купит, поэтому нужно ее, родимую, потихоньку накапливать в специальных котлах. Заготавливать на будущее, как соленья. То есть электроэнергия, вырабатываемая АЭС, — это всего лишь огурцы, которые можно засолить в бочке, чтобы не испортились. Вот только емкости для засолки обойдутся Беларуси в лишние 400 миллионов долларов — так подсчитал вице-премьер. Неслабые такие заготовки на зиму. Грузите бочками.
Конечно, чиновничьи предложения звучат, как Петросян. Но если серьезно — мы с вами сегодня проигрываем в этой битве. Потому что в противостоянии «зеленых» и ядерного лобби у последнего всегда больше денег и влияния. Белорусская антиядерная кампания требует прекращения строительства, ссылается на отсутствие архитектурного проекта и экспертиз, фальсификацию оценок воздействия на окружающую среду, отсутствие независимого контроля. А генеральный директор МАГАТЭ весной побывал на объекте и ни словом не упомянул об этом. Хотя он — земляк Фукусимы. Но он же — представитель ядерного лобби. Второе, оказывается, важнее. (Кстати, на Фукусиме корпуса реакторов не роняли. Но и это не помогло. Так что не будем даже обсуждать наш рухнувший корпус, он все равно уже граната с вырванной чекой.)
Итак, расстановка сил такова. Для нынешней власти АЭС — это «мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем». Не зря же Александр Лукашенко еще несколько лет назад сладострастно говорил, что для Евросоюза и особенно стран Балтии белорусская АЭС — кость в горле. Этой костью прекрасно можно манипулировать, шантажировать, угрожать, выкручивать руки. Для России АЭС в Островце — просто бизнес, ничего личного. Сами выдали кредит, сами подрядились, сами зарабатывают, а заодно избавляются от того, что даже Ирану продать невозможно.
Уверяю, столь легкое и беззаботное обещание Росатома заменить корпус реактора, если заказчик попросит, — не проявление ответственности, а шанс «разгрузить склады». Если реакторы девать некуда, как у нас МАЗы, — отчего б и не заменить? МАГАТЭ больше обеспокоена северокорейскими ядерными испытаниями, чем валяющимися корпусами реакторов.
А против белорусской АЭС отчаянно бьют в колокола литовское правительство и белорусские «зеленые». Да еще российский физик Андрей Ожаровский, которому запрещен въезд в Беларусь. То есть силы неравны. И даже на информационном поле мяч на стороне лоббистов АЭС. Потому что, кроме Конвенции об оповещении, других международных договоров не существует. То есть формально белорусские чиновники правы: если не было радиационной опасности в момент падения корпуса реактора, они и не обязаны никого об этом оповещать, и Литва может сколько угодно биться в закрытую дверь. Когда рванет — тогда и оповестят, согласно купленным билетам. А сейчас — имеют право хранить молчание.
Это значит, что если белорусская АЭС с ее падающими реакторами останется проблемой экологов и Литвы — готовимся к худшему, закупаем йод и белые тапочки. Не хотим преждевременно белых тапочек — придется понять, что это угроза для каждого из нас. А еще — для наших детей. И без нашего участия ничего не будет. Вернее, будет, но очень скверно. Намного хуже, чем зарплата в долларовом эквиваленте.
Правда, у вице-премьера Семашко есть еще одна чудесная идея: использовать АЭС для электрификации Чернобыльской зоны. Еще 13 триллионов рублей старыми — и вся зона будет сиять, как новогодняя елка. Людям там находиться нельзя, зато света будет — хоть ложками ешь. А главное, полное равновесие и мировая гармония: на востоке страны сияющая на радость людям чернобыльская зона, на западе — АЭС с битым реактором. А в середине, как положено, — усатый дядька на лыжероллерах с гармошкой. Счастье есть.
Источник:
