Чавизм завершил полный круг
Дэвид Смайлд (David Smilde)
Новый Орлеан. — Оппозиционное движение Венесуэлы обещает, что на этой неделе они снова пройдут маршем, на этот раз прямо к президентскому дворцу, чтобы потребовать возобновления подготовки к референдуму по досрочному прекращению полномочий президента. Правительство президента Николаса Мадуро (Nicolás Maduro) мобилизовало своих сторонников, чтобы оказать сопротивление революции на улицах. Эта конфронтация вряд ли будет иметь счастливый конец.
Впервые я посетил Венесуэлу в 1992 году, спустя восемь месяцев после неудачной попытки Уго Чавеса совершить государственный переворот. Это было очень тяжелое время. И дело было не только в экономическом кризисе, который негативно сказывался на настроениях людей: создавалось впечатление, что политическая элита Венесуэлы окончательно утратила связь с народом и делала все возможное, чтобы предотвратить перемены.
Я никогда не считал себя сторонником Чавеса, причиной тому — мои классические либеральные взгляды. С самого начала я был уверен, что его социальная политика была неэффективной и недолговечной, его критика либеральной демократии — слишком упрощенной, а его кампания против коррупции — основанной на ошибочных предпосылках. Но меня восхищала способность «движения бедняков» использовать выборную демократию, чтобы изменить ситуацию в Венесуэле в свою пользу. К 2012 году результаты уже были очевидны. Уровень бедности и неравенства снизился, и народ вознаграждал чавизм существенным электоральным большинством.
Последний раз я был в Венесуэле в сентябре. Я был поражен тем, что многие люди, с которыми я был знаком не одно десятилетие, сильно похудели. В нормальной обстановке, если взрослый человек теряет 9-13 килограммов, это вызывает восхищение и массу похвал в его адрес. Но в нынешнем контексте такая потеря веса заставляет лишь молча восхититься самообладанием людей, которые стараются в первую очередь накормить своих детей.
Венесуэла — это не Южный Судан, не Гаити или Алеппо. Однако сейчас она переживает острый экономический кризис, и этот кризис вызван не воображаемой экономической войной или резким падением цен на нефть — он уже существовал, когда цена на нефть превышала 100 долларов за баррель. Этот кризис вызван совершенно неэффективной экономической политикой, которая проводится правительством, не желающим менять свой курс.
С марта оппозиция настаивает на референдуме по вопросу о досрочном прекращении полномочий президента Мадуро, пытаясь добиться его проведения при помощи самых разных инструментов. В сентябре контролируемый правительством Национальный избирательный совет объявил о своем решении предоставить оппозиции трехдневный срок, с 26 по 28 октября, на сбор 3,9 миллиона подписей, необходимых для проведения референдума. Уловка состояла в том, что вместо 14 тысяч избирательных пунктов, которые есть в его распоряжении, избирательный совет согласился открыть всего 1356 пунктов и только на семь часов в день с перерывом на обед.
Однако даже такой ограниченный доступ к пунктам голосования показался властям слишком серьезной угрозой. 20 октября избирательный совет отложил сбор подписей на неопределенный срок, воспользовавшись совершенно неубедительными предлогами. По всей видимости, правительство Венесуэлы побоялось, что сотни тысяч венесуэльцев, которые придут в пункты голосования, вполне могут остаться на улицах, что приведет к массовым протестам.
Итак, завершив полный круг, чавизм в корне изменился. Из движения, показавшего, как простые люди могут использовать инструменты выборной демократии, чтобы свергнуть закоснелую элиту, чавизм сам превратился в эту закоснелую элиту, мешающую этим инструментам свергнуть себя.
Это не просто нарушение конституции Венесуэлы, это нарушение одного из основополагающих прав человека — права людей выбирать своих лидеров.
Международное сообщество должно отреагировать на это нарушение решительно, но при этом разумно. Односторонние адресные санкции, введенные правительством США в марте 2015 года, уже нанесли ощутимый ущерб политическому процессу в Венесуэле. Теоретически эти санкции должны были помешать правительственным чиновникам и дальше нарушать права человека. Однако в реальности эти санкции не только наполнили смыслом антиимпериалистическую риторику правительства, но и создали целую касту чиновников, судьба которых, по их мнению, тесно связана с судьбой правительства и которые будут бороться за него до конца. Г-н Мадуро повысил многих чиновников, попавших в санкционный список, и назначил некоторых из них на ключевые должности в службах безопасности.
Эффективное международное участие должно быть многосторонним и реализовываться через существующие институты. Хотя Венесуэла долгое время отвергала Организацию американских государств, называя ее инструментом империализма, прозвучавшее в июне требование ее генерального секретаря Луиса Альмагро (Luis Almagro) действовать в соответствии с Межамериканской демократической хартией всерьез привлекло ее внимание. Необходимо продолжить реализацию этой инициативы. Союз южноамериканский наций не обладает такими институциональными полномочиями, как Организация американских государств, но правительство к нему прислушивается. Венесуэла согласилась со своим местом в ООН, поэтому она вряд ли сможет избежать отправки спецпосланника. Возможно, единственное, о чем оппозиции и правительству удалось в этом году договориться, — это посредничество Ватикана.
Любой диалог, который начинается между правительством и оппозицией, не должен рассматриваться как альтернатива референдуму и должен в первую очередь касаться возможности восстановить право людей на выбор своих лидеров. Споры об экономике, образовании и преступности станут всего лишь отвлекающим маневром со стороны правительства, делающего все возможное, чтобы предотвратить перемены.
Дэвид Смайлд — профессор социологии Тулейнского университета в США и старший научный сотрудник неправительственной организации Washington Office on Latin America.
Источник:
