Чего ждать Украине от противостояния России и Запада

- admin · Октябрь 17, 2016

Чего ждать Украине от противостояния России и ЗападаСитуация на Украине

ZN.UA попросил известных экспертов в области геополитики и безопасности ответить на вопрос: Россия и Запад сползают в состояние холодной войны. Какими могут быть последствия для Украины?

Уже не только Кремль, но и Запад все чаще прибегают к риторике времен холодной войны, почти полвека державшей в напряжении мир. На смену умиротворяющим проповедям пришли резкие заявления Керри, Джонсона и Олланда, выдержанные в духе хрестоматийных спичей Тэтчер и Рейгана.

Выход России из соглашения об утилизации оружейного плутония, озвученная Москвой готовность сбивать любые неопознанные (читай — американские) цели в сирийском небе, заявления высокопоставленных военных в США о реальной угрозе войны между двумя сверхдержавами, жесткая резолюция ПАСЕ (в которой европейские политики наконец-то назвали очевидный факт по имени — «российская агрессия на Украине»). Все больше примет, позволяющих прогнозировать воскрешение эпохи холодной войны. Еще вчера Москва, Вашингтон, Берлин и Париж сообща принуждали Киев к одностороннему выполнению минских договоренностей. Но отмененный визит Путина во Францию и срыв договоренности о встрече «нормандской четверки» сигнализируют о возможном возникновении нового геополитического тренда.

Анатолий Гриценко, лидер партии «Громадянська позиція», экс-министр обороны Украины:

— Холодной войны не будет. В ее классическом понимании — как продолжительного, сбалансированного, договороспособного и в целом прогнозируемого для планеты противостояния двух мощных военно-политических блоков, двух мощных экономических систем (с разной идеологией построения), фактически — двух антагонистических мировых полюсов. Почему?

Во-первых, Россия, при всех ее потугах и амбициях, на роль мирового лидера уже не тянет, из-за несравнимого с бывшим СССР потенциала и ввиду отсутствия твердых надежных союзников, позволяющих претендовать на формирование мирового полюса. Не выполнив роль гаранта безопасности, отведенную ей как постоянному члену Совбеза ООН, Россия сама превратилась в угрозу войны горячей, и это уже проблема планетарного масштаба.

Во-вторых, за последние десятилетия в мировой иерархии поднялись и продолжают подниматься новые игроки, мощные в экономическом и военном отношении, в том числе с возможностью наращивания/создания ядерного потенциала и высокоточного оружия повышенной мощности — это прежде всего Китай, Индия, Турция, Израиль, Саудовская Аравия и др. Они еще больше размывают и дробят на непредсказуемые осколки некогда устоявшийся, понятный двухполюсный мир.

В-третьих, не так давно мощный западный полюс сегодня из-за внутренних противоречий, политики изоляционизма, отсутствия адекватного ответственного лидерства — размыт, не консолидирован и неэффективен в принятии решений планетарного масштаба. Десятилетия мира и процветания после Второй мировой ослабили бдительность Запада, превратили западные союзы и армии в бумажно-бюрократические структуры, снизили мотивацию надлежащего финансирования оборонной сферы, создали иллюзию, что, дескать, военную агрессию можно отразить путем переговоров.

Наконец, уже ясно, что сложившаяся система международной безопасности явно неспособна контролировать ситуацию на планете и гарантировать мир даже тогда, когда ключевые игроки, казалось бы, договорились и действуют сообща. Значит, впереди нас ждут серьезные вызовы и испытания, намного более непредсказуемые и не контролируемые ключевыми игроками, чем это было в период холодной войны.

Что делать Украине в таких неблагоприятных внешних условиях? На мой взгляд, две вещи. Первое — выжить как целостному государству, отойти от нависшей пропасти failed-state и ускоренно укреплять себя экономически, политически, социально и, безусловно, в военном отношении. Второе — осознать несбыточность в обозримом будущем планов вступления в НАТО/ЕС, а потому углублять отношения партнерства, в перспективе — союзничества, на двусторонней основе, прежде всего с США и Великобританией; развивать военно-техническое сотрудничество с Израилем, Турцией; выгодно торговать с Китаем, Индией, Южной Кореей, другими странами Азии и Африки.

В момент, когда предсказываемая вами холодная война вдруг перейдет в горячую фазу, Украина должна быть целостнее, намного сильнее, чем сейчас, и с теплыми, дружественными, как минимум, не враждебными отношениями с ключевыми государствами мира.

Константин Грищенко, экс-министр иностранных дел:

— Возможность развертывания полномасштабного конфликта между РФ и США представляет угрозу не только для Украины, но также для Европы и, потенциально, для всего мира. Поэтому прогноз по плюсам и минусам не может быть однозначным. Обострение конфликта, особенно если Россия будет жестко поддерживать режим Асада в Сирии, разрывать двух— и многосторонние соглашения по контролю над вооружением, блокировать урегулирование конфликта на востоке Украины — может привести к формированию широкого консенсуса в США и Европе о продлении экономических санкций и усилении политического давления на Россию.

Следующему президенту США может быть выгодна демонстрирация решимости в объединении Запада для отпора РФ, хотя не все в Европе будут от этого в восторге. В среднесрочной перспективе это может существенно ослабить Россию в политическом и экономическом плане, а также отвратить от нее тех, кто сейчас ее поддерживает. Вместе с тем дальнейшая изоляция России, в привязке к требованию кардинальной смены ее политики, может представлять серьезную угрозу для Украины. Если терять больше нечего, возникнет желание обострить конфликт, невзирая на последствия, ведь все рычаги влияния и сдерживания со стороны Запада уже будут реально исчерпаны.

На мой взгляд, Украине необходимо сделать все, чтобы срочно предложить эффективный сценарий политического урегулирования и решения проблем безопасности на востоке Украины в контексте реализации минских договоренностей. Украинская власть, как и Франция, Германия и РФ, постоянно заявляет о том, что альтернативы этим договоренностям нет. Поэтому необходимо сосредоточить все усилия, чтобы как можно скорее согласовать реальную дорожную карту конкретных пошаговых мероприятий по их выполнению. Для этого нужна креативная и эффективная коммуникация на всех возможных уровнях, как с участниками «нормандского формата», так и с командой будущего президента США.

Владимир Горбулин, экс-секретарь СНБОУ, директор Национального института стратегических исследований:

— Отрицательные последствия стратегическая уязвимость Украины как страны, которая расположена между двумя враждующими лагерями и нормативно не входит в ни один из них, находится в «серой зоне» безопасности и не пользуется гарантиями безопасности систем коллективной безопасности; опасность дальнейшей эскалации конфликта на востоке Украины, превращения украинской территории в зону нестабильности и арену прямого вооруженного противостояния, что негативно отразится на экономически-инвестиционной деятельности и инфраструктурном развитии, ослабит транзитный потенциал (последствием чего станет невозможность воспользоваться стратегическим расположением Украины на карте Европы в экономических целях); дальнейшая милитаризация РФ, увеличение российской группировки на границах Украины, повышение ее боеспособности; использование Россией антизападной риторики в качестве оправдания ее агрессивной политики относительно Украины и информационно-пропагандистское обоснование военных действий РФ на украинской территории; ухудшение отношений Украины со странами — союзниками и партнерами РФ; перспектива продолжительной экономической рецессии вследствие увеличения затрат на оборону, разрыва торговых связей с РФ и странами СНГ.

Положительные последствия возврат интереса США и НАТО к региону Центрально-Восточной Европы, в результате чего Украина может претендовать на статус важного партнера и углубленное внимание Вашингтона, а также рассчитывать на конкретизацию сроков ее членства в НАТО; увеличение помощи Украине со стороны западных партнеров в экономической и военной сферах; усиление стратегической важности украинской независимости и территориальной целостности как ключевого рубежного звена борьбы с РФ; содействие демократическим и экономическим преобразованиям на Украине с целью ее трансформации в государство-модель для постсоветского пространства ради расшатывания российского лагеря; утверждение неотвратимости интеграционного движения Украины в европейские и евроатлантические структуры; углубление дву— и многостороннего военно-политического сотрудничества Украины со странами ЦВЕ, являющимися потенциальными объектами российской агрессии. И главное. «Сползание» в перманентное противостояние исключает возможность компромисса между Западом и Россией за счет суверенитета Украины.

Сергей Дацюк, философ и публицист:

— Холодной войной называют период в противостоянии Запада и Советского Союза в промежутке между окончанием Второй мировой войны и распадом СССР. Она характеризовалась следующими признаками. Во-первых, обе стороны избегали прямого конфликта, поскольку существовало ограничение на применение ядерного оружия, признанное обеими сторонами. В-вторых, несмотря на то, что США и СССР встречались в конфликтах в Корее, Вьетнаме, Афганистане, прямых столкновений не было. В-третьих, ни одна из сторон не пыталась провоцировать другую на непосредственный конфликт. Как легко заметить, некоторые моменты в настоящем конфликте не являются характеризующими признаками.

В этот раз Россия не пытается избегать прямых конфликтов, войны. Наоборот, на протяжении последних лет, начиная с вооруженной агрессии на Украине, Россия постоянно провоцирует США и ЕС на непосредственный боевой конфликт. В этот раз Россия напрямую угрожает ядерной войной и говорит, что она готова применять ядерное оружие. Этого раньше не было. В последние годы холодной войны даже было разоружение. В этот раз ни о каком разоружении речь не идет. Наоборот, речь идет о вооружении, о наращивании Россией своего военного потенциала. Поэтому эту войну холодной можно называть очень метафорически. Скорее, это преддверие полноценной горячей войны, включающей, в том числе, и применение ядерного оружия.

У Украины не должно быть иллюзий. Во-первых, если война начнется обычными вооружениями — она обязательно затронет нашу страну. Во-вторых, несмотря на то, что Украина — безъядерное государство, она также может пострадать от ядерного удара, ибо Россия рассматривает нашу страну как агента Запада, агента США. В-третьих, несмотря на то, что у нас нет защиты от ядерного оружия России, Украина может использовать эту войну для отвоевания своей территории.

Андрей Ермолаев, директор Института стратегических исследований «Новая Украина»:

Между войной и миром

Страх. Непосредственные участники и историки-исследователи трагической Первой мировой (давшей старт второй «30-летней войне») свидетельствуют, что накануне 1914 года мир не ощущал и не ожидал надвигающейся бездны. Именно поэтому события первой половины XX века воспринимаются и ощущаются как катастрофические. Начало века XXI отличается тем, что события и ожидания переполнены катастрофизмом и ожиданием грядущих потрясений. У этих ожиданий есть язык и образы — «Третья мировая», начало которой — «новая холодная война». Словно мир уже «знает», как будет и каковы правила этого трагического будущего. Роли расписаны, потери посчитаны, определен ландшафт. Картина будущей катастрофы отражена в «картинках» и образах, интерактивных картах и идеологических клише. Все необходимые условия для начала. В глобальном мире и игры стали глобальными. Это очень характерно для человека и общества — входить в период глубоких перемен в одеждах «прошлого опыта». Так кажется проще и легче, «узнаваемее» пережить неизбежное. Управляемое подобие — как лекарство от страха настоящих, глубинных перемен. «Третья мировая» и ее «холодный этап» являются удобным прикрытием для перехода к новой, глобальной многополярности.

Подобие. Холодная война прошлого, XX века чаще всего представляется как великая битва добра со злом, свободы и коммунистического тоталитаризма. И за кадром остается то, что после завершения «второй тридцатилетней войны», поставившей жирный крест на «золотой эпохе либерализма», мир окунулся в глобальную конкуренцию на основе форсированного научно-технического прогресса, перманентных технологических революций и потрясающего по скорости освоения мировых ресурсов развития — территорий, сырья, человеческого капитала. За несколько десятилетий на планете не осталось ни одного «закрытого общества», транснациональный капитал в разных политико-идеологических оболочках проник во все сферы жизни, конкуренция сместилась от товаров и услуг к социальным мирам и разным типам социальной организации. Два лагеря — социалистический и капиталистический — как конкурирующие способы социальной и экономической мобилизации для «инвестиций в будущее». В борьбе за человеческий капитал рухнули не только экономические, но и цивилизационные границы. Мотивы, цели и идеалы — «постиндустриальный мир», как его поспешили определить футурологи, — стали новым эпицентром конкуренции. Человек с его мотивацией, культурными запросами и целеполаганием сам стал уникальным товаром, а конкуренция за «обустройство окружающего его мира обусловила превращение ТНК в олигополии, без границ и «-измов». «Нелиберальная глобализация», «параллельные современности», «многополярный мир» — таким стал язык конца XX века, после «краха коммунизма» и последующего «краха однополярности». Глобальный кризис лишь выявил ограниченность ресурсов и огромные спекулятивные издержки в этой конкуренции. «Европеизация» и «вестернизация», «исламский мир», «русский мир», «китайский путь» — конкурирующие стратегии новой, посткризисной волны глобализации. Подобие не значит тождество. «Новая холодная война», которую сегодня связывают с противостоянием России и Запада, «русского мира» и «евроатлантической цивилизации» — лишь часть, пазл, фрагмент новой реальности. Удобный, эффективный и очень технологичный. Ничто так не мобилизует общества и межгосударственные союзы, ничто так не мотивирует к экономии, «затягиванию поясов» и консолидированным инвестициям частного капитала, государства и общества в новые прорывные технологии. В условиях фактически «расколотого Запада» управляемое противостояние выгодно как антикризисный рецепт обеим сторонам. «Новая холодная война» России и Старого Запада становится для ее участников уникальным способом самоорганизации и консолидации в условиях реальной многополярности, без претензий на глобальную победу. В этом — ее основное, сущностное отличие от «холодной войны» двух глобальных конкурирующих систем века XX. Поскольку «русский мир» нужен сегодня только русским, чтобы сохранить собственную реставрацию и не допустить дальнейшего распад постсоветской России. А «евроатлантика» — единственный способ удержать в целостности кризисный Запад, не допустить его распочкования на два конкурентных полюса — ЕС и «тихоокеанский альянс». Жертва Англии — «Брекзит» — кажется не такой уж болезненной, учитывая потуги возрождения Британского Содружества как великого посредника двух расколотых полюсов, да еще в условиях конкуренции с остальными «полюсами». Еще одной важной особенностью «новой холодной войны» стало управляемое снижение рисков реальных конфликтов. Опыт гибридных конфликтов стал технологией. Ядерное оружие в свое время стало одной из главных причин трансформации войны во второй половине XX века. Инициаторы Пагуошского движения первыми озвучили новые угрозы и риски для мира. И подавляющее большинство конфликтов 50—80-х годов прошлого века стали полигоном этой самой гибридности — проще говоря, непрямых столкновений основных противников, «молекулярных войн», избирательного применения военных технологий. Войны в Корее и Вьетнаме, Египте и Ливии, военные конфликты в Латинской Америке — те самые «гибриды», которые продемонстрировали возможности и масштабы управления социальными процессами в отдельных странах и целых регионах с помощью «зеленых человечков», спецслужб, информационного оружия и политического проектирования. Украинская и сирийская войны века XXI — трагический тираж этого опыта, как ни прискорбно это признавать. Игровой характер «новой холодной войны» тем более очевиден, если учесть роль и масштаб мирового медиапромышленного комплекса, разыгрывающего на своих экранах «ИскандерGo» и «ПэтриотGo». И это в эпоху кибероружия и тотальной слежки до размеров котенка с ошейником GPS или ГЛОНАСС, разведсистем типа «Эшелон» и тотального SWIFT! За кадром — и наличествующие «технологии сдерживания», не менее, если не более значимые, чем так называемое «оружие сдерживания». Речь идет об объектах ядерной энергетики, химических и инфраструктурных объектах, глобальной коммуникационной инфраструктуре, поражение или даже повреждение которых могут по своим последствиям превышать локальные военные столкновения с использованием оружия локального действия. И еще одно замечание. Убежден, что в этой дьявольской игре каждая более-менее влиятельная персона, будь то госдеятель, военачальник или диверсант — на карандаше и условном крючке, чтобы, не дай Бог, не вышел за рамки правил и пределов игры. Это к вопросу о роли тиранов в современном мире и их реальных возможностях.

Масштаб. Новая холодная война будет скоротечна по времени (2—3 года), истерична по тональности, локальна по действию. Но очень выгодна участникам, она станет элементом их национальных и транснациональных антикризисных стратегий, форсированной модернизации и смены технологических укладов. Ее исход — это начало нового переговорного процесса о глубокой трансформации правил торговли и политической организации мира. Реформа ООН и изменения ее характера и состава. Новые подходы к обеспечению и поддержанию глобальной безопасности. Установление правил нового миропорядка в условиях реальной многополярности. Это если кратко. Такие структуры, как ЕС и НАТО, пройдут неизбежную трансформацию. Россия получает шанс на собственную модернизацию экономики за счет мобилизационной модели укрепления Евроазиатского региона, особенно после смены элит в странах-партнерах России по Таможенному союзу. «Разрядка» будет представлена миру как продукт примирения только после совершенных изменений.

Выбор. Украинский пазл в этой игре — один из самых трагичных и непредсказуемых. Дауншифтинг национальной элиты очевиден. Шок войны как травматический синдром на время отключил рациональное мышление, сведя задачи национальной политики к победе над «гибридным противником» и интеграции в распадающуюся старую реальность ЕС. Новое национальное самосознание формируется на основе конфликта и с помощью конфликта. Уровень толерантности снижен до черно-белого, «свой — чужой». Но само тревожное — отсутствие в интеллектуальном и политическом пространствах даже попытки выглянуть «из хаты». Жадность и эгоизм правящих групп потрясает. Даже риск изоляции и «принуждение к миру» не срабатывают. Отсюда грустный вывод о неизбежности новых потрясений и уроков. Каких — тема отдельного разговора. Но все же — что важно и нужно осознать? Прежде всего, свою глобальную ответственность за собственное развитие. Найти в себе силы унять гордыню и пойти на серьезный внутренний диалог о новом украинском мире. При этом исходить из ключевого посыла: путь к новому внутреннему миру еще тяжелее и болезненнее, чем так называемые «реформы». Цена мира — и новое устройство страны (Конституция), и «культурный вестфалитет» (регионы), и цивилизованная, без оружия и переворотов, смена элиты (выборы). Сейчас критически важно осознать то, что после Путина, Порошенко, Обамы и Меркель тоже будет жизнь. Народы и элиты с неизбежностью будут искать ту самую «формулу нового миропорядка», которая будет связана не с «безопасностью границ», а с безопасностью развития. И второй важный компонент — новая социальная организация. Это главное конкурентное преимущества государств в условиях многополярной глобализации. На языке нашей политики это выражено по-другому: смена социально-экономического курса и опора на собственные силы. Но это не взывания к тарифам и не призывы варягов-консультантов. Это просто иной путь, основанный на доверии к собственному интеллекту и умении инвестировать в национальный человеческий капитал. Совсем последнее. Каждый делает свой выбор. Мой личный цивилизационный выбор — быть человеком. И только потом все остальное. Поэтому остановить войну и вернуть доверие людей к общему будущему — так я вижу задачу каждого украинского политика, который еще не окончательно потерял совесть и честь.

Богдан Яременко, глава Фонда «Майдан иностранных дел»:

— Современная политическая ситуация в мире характеризуется ростом напряженности между основными игроками на фоне нарастания глобальных и национальных экономических, экологических, социальных и других проблем, а также желанием этих игроков скорее использовать указанные проблемы друг против друга, чем совместно искать способы их избежать или преодолеть. Разыгрывая свои политические партии, Россия, Китай, США идут на повышение ставок. В сферах обороны и безопасности эта игра зашла так далеко, что попытка поднять напряжение на следующий уровень может спровоцировать открытый глобальный конфликт.

При этом «украинский вопрос» — далеко не единственный и далеко не самый сложный в этой игре. Даже в своем регионе Украина не является отдельным вопросом или проблемой, а воспринимается как часть более широкой картины в противостоянии от Балтики до Кавказа и Средиземного моря между Россией и США, Россией и НАТО, Россией и ЕС. Но кроме этой региональной горячей точки, есть значительно более сложные и более взрывоопасные «геополитические разломы», от Японии до Филиппин (со многими игроками и участниками, каждый из которых представляет еще большие союзы или объединения) и от Сирии до Йемена (с большим количеством региональных участников, имеющих тесные или союзные отношения с крупнейшими ядерными государствами). Вероятность масштабного обострения с перерастанием в глобальную войну с участием всех основных игроков в указанных двух регионах, возможно, даже более высока, чем в Европе или конкретно на Украине.

На сегодняшний день Украина лишена возможности вести активную международную политику с учетом всех указанных и неназванных зон конфликтов или конфликтных интересов. На Украине нет эффективного правительства, способного на такую игру, нет ресурсов для такой игры, нет объединенного общества, которое могло бы быстро найти решение первых двух проблем. При этих обстоятельствах говорить о том, что для Украины лучше (дальнейшее обострение либо постепенное угасание напряженности) или что создает потенциально лучшую ситуацию, — исключительно теоретическое упражнение. При любом развитии событий, в частности в противостоянии России со США, НАТО и ЕС, вызывает серьезное сомнение способность нашего государства не только влиять, но и воспользоваться возможностями, которые создадут соответствующие тенденции. Дальнейшее обострение отношений и рост напряженности между РФ и США, НАТО и ЕС представляется более вероятным сценарием.

Похоже, РФ стратегически решила, что «войны никогда больше не будут происходить на российской территории», и начала масштабную гибридную агрессию против Запада. Возможно, Россия не планировала это на нынешнем этапе, а просто оказалась втянутой в соответствующие процессы из-за ошибочного прогноза реакции Запада на оккупацию Крыма и войну на востоке Украины. Сейчас непонятно, есть ли у россиян трезвый расчет имеющихся ресурсов для такой войны или план выхода из нее. Вместе с тем, несмотря на значительные структурные проблемы в собственной экономике, Россия активизирует невоенные компоненты гибридной агрессии (информационные и идеологические диверсии, кибернетическую войну) и мелкие военные провокации (цель которых, вполне возможно, одна: скрыть драматическую разницу в обычных вооружениях между РФ и Западом).

Цель такой политики — создать для Запада множество комплексных внутренних и внешних проблем, которые ослабят его до такой степени, что он либо потеряет способность оказывать сопротивление РФ, либо будет вынужден пойти на договоренности с Россией (на сегодняшний день ряд российских представителей государства и неправительственного сектора призывают заключить «новый Хельсинский договор», хотя понятно, что под этим — плохо замаскированное желание получить «новую Ялту»).

Несмотря на способность РФ вести агрессивную наступательную кампанию, сейчас непонятно, достижима ли поставленная россиянами цель. Запад (по обе стороны Атлантического океана) сначала перешел к политике «сдерживания и диалога», но в последнее время все чаще можно услышать о нынешней ситуации, что она «хуже холодной войны», а то и о «неотвратимости прямого вооруженного конфликта с РФ». Конфликт находится в такой стадии и имеет так много компонентов с собственной внутренней логикой, что предвидеть возможность кардинально изменить тенденцию к нарастанию противостояния сейчас трудно. Логика конфронтации берет верх. На сегодняшний день представляется очевидным, что чем больше усложняются отношения между Западом и РФ, тем более благоприятной для Украины становится ситуация в решении маленьких тактических задач: объяснить, что нет «украинского кризиса», а идет война; что минские договоренности невозможно выполнить (по меньшей мере, некоторые пункты с их формулировками).

Но ситуацию, когда обострение отношений между Западом и РФ перейдет в стадию вооруженного или неконтролируемого противостояния, нужно считать смертельно опасной для нашего государства. Во-первых, хотя такое развитие событий ныне выглядит более возможным в Сирии, не исключено, что именно наше государство может стать тем театром боевых действий, где будет разворачиваться вооруженное противостояние между РФ и Западом. Во-вторых, у Украины нет союзников. В случае начала мировой войны мы либо останемся без какой-либо помощи извне (при неспособности политической элиты обеспечить внутреннее единство), либо будем вынуждены выбирать сторону противостояния без каких-либо гарантий безопасности или даже потенциальных выгод для себя (единственный возможный способ реализовать популярный украинский пропагандистский лозунг о том, что в Донбассе Украина защищает европейские ценности).

Вероятнее всего, такая ситуация будет иметь драматические последствия для украинского народа и украинской государственности. Менее вероятный сценарий нормализации отношений между РФ и Западом несет в себе вполне реальную угрозу, что «украинский вопрос» и станет предметом компромисса — согласием Запада на установление некоторой формы доминации России над Украиной, с одновременным уменьшением «присутствия» РФ в каких-то других регионах. Такая договоренность не достигнута до сих пор исключительно из-за того, что сейчас Россия демонстрирует недоговоросостоятельность, целеустремленно повышает ставки в глобальном торге, заостряет ситуацию и не проявляет интереса к компромиссу с Западом на иных, кроме российских, условиях.

«Наилучшим» вариантом для Украины в контексте гипотетической «глобальной нормализации» может быть согласие между РФ и Западом о статус-кво на Украине. Россия не двигается дальше, Украина не пытается вернуть территории (прежде всего — Крым), Запад сдерживает Украину, сохраняя над ней протекторат. Но непременной предпосылкой такой договоренности является необходимость для Запада осознавать Украину частью своего правового, ценностного, политического, культурного и безопасного пространства. Учитывая нынешнее состояние борьбы с коррупцией, реформ, состояние развития общественного мнения (нетерпимости, нетолерантности в вопросах, чувствительных для европейцев) и общественной организации (олигархат), такое восприятие Украины не сформировано и вряд ли возникнет в ближайшей перспективе.

Другой проблемной стороной решения о статус-кво есть то, что оно не будет обязывать Россию отказаться от невоенных форм агрессии — экономической, политической, гуманитарной, информационной. Следует ли напоминать, что Украина не выработала никаких эффективных форм защиты в указанных сферах. При таких обстоятельствах теоретическая договоренность о статус-кво не будет продолжительной. Все это наталкивает на мысль, что наилучшим, с точки зрения интересов Украины, вариантом развития отношений между Западом и РФ на ближайшую перспективу могло бы быть «контролируемое обострение». Сохранение умеренного уровня противостояния, без перехода к открытым вооруженным формам. Украине нужно больше времени для решения концептуальных проблем внутреннего и внешнего развития. Но, во-первых, вероятность развития событий по этому сценарию не столь уж высока. Кроме этого, указанный сценарий будет предполагать замораживание конфликтов на Украине на неопределенное время. Хотя, следует признать, положительных сценариев для Украины ныне просто нет.

Источник: inosmi.ru