Эпитафия для Тони Блэра уже написана
Джайлз Фрейзер (Giles Fraser), Мэри Дежевски (Mary Dejevsky), Полли Тойнби (Polly Toynbee), Энн Перкинс (Anne Perkins) и Рафаэл Бер (Rafael Behr)
Джайлз Фрейзер: «Я буду с вами, что бы ни случилось» — такая надпись должна была высечена на могиле Блэра
Внутри Зала королевы Елизаветы сэр Джон Чилкот досконально разбирал каждый аргумент Тогни Блэра в поддержку военного вторжения в Ирак. Было удивительно слушать, как война подвергается такой резкой критике в сдержанном тоне, характерном для британского истеблишмента. И Чилкот подтвердил то, что многим было уже известно: Блэр решил последовать за Бушем на ранчо в Кроуфорде в 2002 году, а затем разработал обоснование, ставшее поразительным примером реверсивной инженерии.
Мораль и закон не состыковывались со стремлением Блэра быть вместе с Бушем и выглядеть сильным и решительным. «Я буду с вами, что бы ни случилось», — так Блэр написал в своей памятной записке, и сделал это совсем как поклонник, благоговеющий перед знаменитостью. Эти слова должны быть высечены на его могиле.
Снаружи звон колоколов Вестминстерского аббатства дополняли возгласы протестующих. Некоторых из нас попросили зачитать имена тех, кто погиб. В моем списке были имена нескольких солдат из корпуса «Красных беретов», которых толпа повстанцев линчевала на юге Ирака в июне 2003 года. Солдаты были удручающе плохо экипированы и не были способны сдержать гнев людей — их просто растоптали из чувства мести. Я медленно зачитывают имена: сержант Саймон Хэмилтон Джевелл (Simon Hamilton-Jewell), капрал Рассел Астон (Russell Aston), капрал Пол Лонг (Paul Long), капрал Саймон Миллер (Simon Miller), младший капрал Бенджамин Хайд (Benjamin Hyde). Я схожу с трибуны, и другой человек занимает мое место — он тоже зачитывает имена, одно за другим, имена как британских, так и иракских солдат. И в этот день высокой политики я был доволен тем, что находился на уровне конкретных вещей. Скорбь всегда конкретна.
«Я верил в то, что поступаю честно», — сказал в ответ Блэр. Я не думаю, что он сегодня должен говорить о вере и честности. Доклад Чилкота по объему в три раза больше Библии. И пока никто не знает, может ли первый из фолиантов послужить основанием для обвинения Блэра в военных преступлениях. Но Библия, несомненно, способна это сделать. Вот как звучит основной вывод: все должны отвечать перед законом — даже мертвые.
Полли Тойнби: Недоверие растет с каждым годом, а Тони Блэр — символ этого недоверия
Точные и убийственные аргументы Чилкота обрушиваются, как надгробные плиты. Каждый ничтожный обман и провал в ходе войны в Ираке предстают в обнаженном виде, и становится ясным, каким образом был подожжен этот большой пожар на Ближнем Востоке.
Худшая ошибка со времени Суэцкого кризиса? Намного, намного хуже. Джордж Буш-младший и Тони Блэр были одурманены своей самоуверенностью, своими фантастическими представлениями относительно «зажигания маяка демократии», когда они полили этот регион бензином, а затем подожгли его. А Блэр и сегодня отрицает, что его иракские эскапады привели к взрыву всего региона.
Это не должно больше повториться, говорится в подобного рода расследованиях, однако события никогда полностью не повторяются. В следующий раз место, цели, союзники и враги будут другими. Президент Путин? Некоторые из нас резко осуждают фолклендскую авантюру и считают ее крайне опасной: как и Блэр, Тэтчер игнорировала большинство советов военных, и корабли направились в другую часть мира, несмотря на серьезные предупреждения. Ей повезло. Блэру повезло — и он был прав — в случае с небольшим Косово и при проведении спасательных действий в Сьерра-Леоне, и это лишь укрепило его военную самонадеянность — он полагал, что интервенции могут приносить пользу.
Внутри Британии Ирак стал причиной уничтожения доверия между людьми и политиками. Возникшее недоверие с каждым годом становится все сильнее, а его символом стал Тони Блэр. Военный преступник? На мой взгляд, суды должны оставаться в стороне от большей части демократической политики, а преследовать политиков по суду нужно только за их продажность. Люди являются их судьями — и они крайне сурово осуждают Блэра.
Он мог бы давно уже принести свои извинения и искупить вину, посвятив свою жизнь исправлению содеянного — вместо того, чтобы получать большие деньги от кровавых диктаторов. Вызывает недоумение то, что он ведет себя безрассудно в отношении своей репутации. Однако своим послевоенным поведением он навредил не только себе. Он не только разрушил свое наследие — он потянул вместе с собой на дно и Лейбористскую партию. Он разрушил память относительно всех тех добрых дел, совершенных лейбористским правительством Блэра/Брауна. По крайней мере, он мог бы сегодня отказаться от любых публичных заявлений, поскольку каждое его выступление — как удар ножом, усугубляющий конвульсии Лейбористской партии.
Фраза Джереми Корбина (Jeremy Corbyn) «Я же говорил вам это» заставила большинство членов парламента за его спиной стиснуть зубы — так же как парламентарии от Консервативной партии рассвирепеют, когда услышат антивоенные призывы Кена Кларка (Ken Clarke) по поводу коллективной ответственности кабинета. Один урок Чилкот довел до сознания людей — мы больше не должны допускать полного подчинения лидеру. Но все это лишь второстепенные события на фоне великих глобальных потрясений, вызванных иракской войной.
Мэри Дежевски: Раздутые идеи относительно влияния Соединенного Королевства не перестали существовать после ухода Блэра
Ну, вот теперь у нас появились доказательства. Тони Блэр поддержал план Джорджа Буша-младшего относительно свержения Саддама почти за девять месяцев до того, как соответствующее предложение было внесено в Парламент, а утверждения о том, что разведывательные данные были подкорректированы в соответствии с имевшимся планом, а не наоборот, оказались скандально близкими к истине. За этим сотрудничеством скрывается и нечто другое, что всплывает в качестве одной из тем в докладе Чилкота: раздутое чувство относительно мощи и влияния Соединенного Королевства, которое не перестало существовать и после ухода Блэра.
По данным Чилкота, Блэр переоценил свою способность оказывать влияние на американского президента. Его единственное достижение, судя по всему, состоит в том, что он смог убедить его — когда уже стал разваливаться «сценарий относительно дня после«— в необходимости получить одобрение ООН на проведение операций после вторжения. И это все. Однако раздутые идеи относительно влияния Соединенного Королевства заразили достаточно многих представителей бюрократического аппарата — почти без исключений.
Военные сильно переоценили свою способность провести два крупные военные интервенции одновременно, и оказались в ситуации, которую Чилкот назвал «унизительной» — они были вынуждены начать переговоры с теми боевиками, против которых они должны были воевать, — и все это происходило в тот момент, когда они несли ответственность за оккупацию юго-восточной части Ирака.
Соединенное Королевство — будь то Даунинг-Стрит или Форин офис — переоценило свою способность убеждать других членов ООН, и, в конечном счете, руководители страны «подорвали» влияние Совета Безопасности ООН, когда они обвинили его в занятии неправильной позиции, когда как раз противоположное мнение и было правильным. Масштабы предполагаемой угрозы со стороны Ирака были значительно преувеличены разведывательными службами, а затем были еще и раздуты Блэром в его печально известном досье. Существовало уже «устоявшееся представление», которое следовало бы оспорить.
В результате в истеблишменте Соединенного Королевства сложилось такое преувеличенное мнение о себе и своих возможностях и своем международном весе — особенно вместе с Соединенными Штатами. Так было раньше, и так происходит сегодня.
Защищая столь активно решение относительно интервенции в Ливии, а также оценку по другим вопросам со стороны разведывательных служб, Дэвид Кэмерон предположил, что все еще существуют элементы политического истеблишмента, не осознающие ограниченности возможностей Соединенного Королевства в 21-ом веке. По крайней мере, мнение по Ираку Джереми Корбина — как оно было сформулировано в Палате общин — оказалось более скромным и более реалистичным.
Энн Перкинс: Тони Блэр разрушил политику
«Смерть моего сына была напрасной». Мрачная реакция Рега Киза (Reg Keys) перевела длинную и холодную оценку иракской трагедии в область суровой и мрачной реальности. Его слова стали отрезвляющим напоминанием о тех последствиях для людей, затронувших сотни британских семей, тысячи американских семей и миллионы иракских семей; это было напоминанием об ужасной ошибке, которую совершил Тони Блэр, втянув Британию в войну в 2003 году.
Чилкот не оставил места для разного рода увиливаний и маскировок. Он закрыл те лисьи норы, в которых могли бы скрыться политики, представители разведывательных служб и — пока не названные по имени — высокопоставленные военные, не остановившие Блэра. Стыдно за бывшего премьера (по крайней мере, так должно быть), который проводил не имевшую никакого оправдания политику, полагаясь на свое самонадеянную уверенность.
Но все это было уже нам известно. И что теперь? Ну, возможно, будут судебные иски — скажем, со стороны семей, если будут представлены необходимые доказательства после того, как 2,6 миллиона слов из доклада будут соответствующим образом переварены. Должны быть проведены реформы в области правительственных процедур для совершенствования процесса принятия решений, говорит бывший высокопоставленный чиновник Чилкот. Подобное не должно больше повториться — с этим согласны все они.
А вот что не сказал Чилкот:
Тони Блэр разрушил политику. Он был политиком, самоуверенность которого выходила далеко за рамки нормальной уверенности и решительности успешного политика. И это качество дополнялось еще незаурядной способностью очаровывать и убеждать.
Вооруженный таким образом, он разорвал хрупкие связи между обычаями и практикой, выполнявшие роль сдержек и противовесов, на основе которых управляется Британия.
Руководствуясь острой потребностью и пытаясь реализовать свои личные убеждения, он ускорил начатое Маргарет Тэтчер разрушение негласного соглашения между людьми и политиками, по которому политики не должны считать разрешение избирателей само собой разумеющимся. Он игнорировал марш с участием миллиона протестующих, поддержанный голосующими за консерваторов избирателями, он игнорировал 139 бунтовщиков из числа лейбористов, 53 из числа либеральных демократов, а также небольшую группу консерваторов.
Все те, кто могли бы его остановить, но не сделали этого, несут ответственность, как это признала Маргарет Бекетт (Margaret Beckett), один из членов его кабинета министров.
Дэвид Кэмерон, не сделавший ничего для восстановления отношений между избирателей и избираемыми, был прав, когда сказал следующее: военные интервенции иногда бывают необходимыми, однако их планирование никогда не бывает достаточно хорошим. Но тем важнее убедиться в том, что все делается правильно.
Рафаэль Бер: Неправильная война, неправильные причины, неправильный план
Тяжеловесные попытки приуменьшить значение обсуждаемых вопросов, способные породить больше насилия, чем любая гипербола, являются особым стилистическим даром авторов представленного доклада. Сэр Джон Чилкот использует лаконичную юридическую осторожность для уничтожения любых оставшихся сомнений относительно того, что решение об участии Британии в войне в Ираке в 2003 году было пагубным провалом и чудовищной ошибкой.
«Мы не согласны с тем, что нужно судить задним числом», — сказал Чилкот во время завтрака. В этом коротком и кажущимся утешительным предложении больше содержания, чем в двух миллионах осуждающих слов. Оно свидетельствует вот о чем: с самого начала имелись все данные, которые требовались Тони Блэру для понимания того, что не в интересах Британии присоединяться к скоропалительной операции Соединенных Штатов, направленной на смену режима в Ираке.
Разведывательные данные могли быть интерпретированы таким образом, чтобы показать наличие у Саддама Хусейна оружия массового уничтожения и готовности его использовать, однако противоположная интерпретация «не была должным образом представлена или изучена» (вновь за мягкой формой скрывается удар кинжалом).
В своем парламентском ответе по поводу представленного доклада Джереми Корбин был прав, когда он с похвалой отозвался о покойном Робине Куке (Robin Cook), который более ясно видел суть вещей и покинул правительство Блэра, желая таким образом выразить то, что, как подтверждает Чилкот, оказалось правдой. Он получил полное посмертное оправдание. Формальная цель этого доклада состоит в формулировании уроков, которые должны быть усвоены. Таких уроков тысячи, и многие из них стали очевидными уже давно. Дэвид Кэмерон в упреждающем порядке предостерег от реакции, которая превращает возмущение по поводу одной внешнеполитической катастрофы и в идеологический сдвиг в сторону изоляционизма и антиамериканизма — это разумное предупреждение, которое, конечно же, забудется в ближайшие дни.
Иногда создавалось впечатление, что Кэмерон суммирует выводы Чилкота, оглядываясь иногда на свое собственное наследие и проявляя определенное сочувствие к усталому самооправданию Блэра — к утверждению о том, что он действовал «честно», а не о том, что он умышленно обманывал нацию. Эпитафия для Кэмерона была написана поздно вечером 23 июня: он стал человеком, который по ошибке потерял Европу, а эпитафия для Блэра была составлена сегодня. Он — человек, который втянул Британию в неправильную войну по неправильной причине и с неправильным планом.
Источник:
