Этично ли использовать сперму умерших
Дженни Морбер (Jenny Morber)
Что заставляет женщин предпринимать попытки завести детей от любимого мужчины после его смерти? Поговорим о юридических и этических тонкостях посмертного донорства спермы.
За окном поздний вечер. Прошел всего час с тех пор, как доктор ответил на телефонный звонок. «Пожалуйста, помогите!» — услышал он полный отчаяния женский голос.
Сейчас, готовясь к процедуре, доктор предельно сосредоточен. Его движения быстры. Он тщательно моет руки и надевает перчатки.
Его ассистент раскладывает стерильные инструменты на столике из нержавеющей стали. Воздух в операционной прохладный, пропитанный запахом дезинфицирующего средства.
Доктор склоняется над пациентом, чтобы начать операцию. На мгновение он замирает, словно мысленно представляя что-то, а затем делает надрез.
Теперь он видит нужный ему орган: он молочно-белого цвета, блестящий и испещренный сосудами. Доктор удаляет часть органа и помещает ее в контейнер, который ассистент немедленно уносит.
Доктор методично накладывает швы. В операционной тихо. Никаких капельниц или аппаратов жизнеобеспечения. Никто не проверяет показатели жизнедеятельности пациента. Ему не вводят обезболивающее.
Дело в том, что пациент мертв.
Более того, он мертв уже около 30 часов, если верить его карточке. Но часть его все еще жива. Доктор провел операцию, чтобы извлечь жидкость, способную создать новую жизнь. Это еще не человек, но уже и не просто вещество.
Его не назовешь редким, но оно настолько ценное, что мы пока не определились, как к нему относиться. Это сперма мертвого мужчины.
Второй шанс
Ана и Майкл Кларк были женаты всего год, когда Майк, сержант морской пехоты, получил приказ об отправке на заграничную военную базу. Это была его пятая командировка, и ему на тот момент было 25 лет.
Он вступил в ряды вооруженных сил в возрасте 18 лет и за семь лет службы получил несколько орденов и медалей, в том числе «Пурпурное сердце» (медаль за ранение в ходе боевых действий. — Прим. перев.).
Перед отъездом Майка пара решила прокатиться на мотоцикле по одному из калифорнийских шоссе.
Это была их последняя совместная поездка. На обратном пути Майк потерял управление, и мотоцикл упал со скалы.
Ана выжила в той аварии, а Майк — нет.
Лежа в больнице с переломами позвоночника и плеча, Ана Кларк горевала не только о своем муже, но и об их неродившихся совместных детях.
«Мы говорили об этом буквально за неделю или две до его гибели, ведь ему нужно было уезжать. Тогда он сказал: «Знаешь, жаль, что мы не можем пойти в банк спермы и заморозить мою сперму прямо сейчас. Я слишком занят на работе».
Ана была очень расстроена тем, что не сможет иметь детей от своего мужа. Видя это, ее подруга предложила ей попытаться собрать сперму Майка.
«В интернете я нашла номер банка спермы», — рассказывает Ана Кларк.
Ей пришлось обзвонить нескольких докторов, прежде чем она нашла того, кто согласился осуществить забор спермы умершего.
«Потом мне пришлось арендовать катафалк…»
Катафалк с телом Майка проехал около 100 миль из больницы в Риверсайде в Сан-Диего до того места, где была проведена процедура, а затем вернулся обратно.
Когда разговариваешь с Аной по телефону, то представляешь себе независимую и рассудительную женщину.
Однако статьи о посмертном зачатии — так этот процесс называют журналисты — часто выставляют женщин, прибегающих к этой процедуре, совсем в ином свете.
По мнению авторов, эти женщины просто не успели прийти в себя после потери любимого человека и утратили связь с реальностью.
Впрочем, Ана Кларк считает свое решение обдуманным.
«У меня появилась надежда, что я не потеряю его навсегда, что со мной останется частичка моего Майка».
Кроме того, Ана хочет, чтобы у него появился наследник.
«Он был прекрасным человеком и очень хорошим солдатом. Думаю, главной причиной, почему я пошла на это, было желание родить Майку наследника, который смог бы пойти по его стопам…»
Получение спермы
В конце 1970-х лос-анджелесский уролог Кэппи Ротман впервые осуществил посмертный забор спермы.
До этого Ротман практиковал забор спермы у страдающих от бесплодия.
Это позволило ему детально изучить репродуктивную систему мужчин, получить опыт в области забора и хранения спермы, а также получить известность в качестве специалиста по лечению мужских репродуктивных заболеваний.
«Спустя всего шесть недель практики мой график был расписан на полгода вперед», — вспоминает он.
Как раз тогда сын одного знаменитого политика попал в аварию, и у него была зафиксирована смерть мозга.
«Мне позвонил главный нейрохирург больницы при Калифорнийском университете и сказал: «У меня к вам необычная просьба. [Этот политик] хочет сохранить сперму своего сына. Возьметесь ли вы за это?»
Ротман предложил на выбор три варианта решения этой проблемы: ввести специальный препарат, способный вызвать эякуляцию, удалить репродуктивные органы и извлечь сперму или прибегнуть к ручной стимуляции.
«Помню, как на том конце провода возникла пауза… [и нейрохирург] ответил: «Док, за время своей работы я слышал много странных просьб, но если вы думаете, что я буду мастурбировать покойнику, вы не в своем уме».
В итоге они сошлись на втором варианте. «Я чувствовал себя Микеланджело, — говорит Ротман. — В операционной я остался один на один с мужской анатомией. Это был бесценный опыт».
Однако первый ребенок, зачатый после смерти отца, родился только в 1999 году.
Габи Вернофф родила девочку Брэндолин благодаря сперме, извлеченной Ротманом через 30 часов после того, как ее муж умер.
По рассказам Габи, беременность наступила лишь когда была использована последняя из имевшихся порций спермы.
Сегодня Ротман возглавляет крупнейший в США банк спермы California Cryobank.
По его оценке, здесь уже осуществили около 200 посмертных заборов спермы. Согласно документации, в 1980-х гг. было проведено лишь три подобных процедуры, а в 1990-х — пятнадцать. Но с 2000 по 2014 год их число возросло до 130 — в среднем по восемь в год.
Клиника Ротмана — далеко не единственная, где предлагают подобные услуги. Свежей статистики мало, однако опросы, проведенные в репродуктивных центрах США в 1997 и 2002 годах, показали, что популярность этой процедуры возросла, хотя это и был рост практически с нуля.
Жизнь после смерти
Судя по всему, тело человека умирает не одномоментно, а по частям.
Раньше в научной литературе говорилось о том, что извлекать и замораживать сперму необходимо в течение 24-36 часов после смерти. Однако практика показывает, что при соответствующих условиях сперматозоиды могут оставаться жизнеспособными намного дольше.
Известен случай, когда сперма мужчины, погибшего в холодной воде при сплаве на байдарках, сохранила жизнеспособность спустя двое суток после его смерти.
А в апреле 2005 года австралийские врачи объявили о рождении здорового ребенка, зачатого при помощи спермы, извлеченной через 48 часов после смерти его отца.
Сперматозоиды не обязательно должны быть идеальными и подвижными — для оплодотворения могут подойти даже вялые сперматозоиды. Но прежде их нужно извлечь. Это можно сделать несколькими способами.
Первый — это забор при помощи иглы. В семенники вводят иглу и вытягивают необходимое количество спермы.
Второй способ предусматривает хирургическое извлечение семенников или их придатков. Именно в придатках семенников происходит дозревание сперматозоидов, поэтому зачастую врач удаляет этот орган, а затем выделяет из него сперму.
И, наконец, третий способ — это применение ректального зонда, или электроэякуляция.
Врач вводит проводящий зонд в анус покойного так, чтобы он оказался рядом с простатой. Электрический импульс вызывает сокращение мышц, в результате чего сперма выходит через обычные каналы. Этот метод не требует наличия рефлексов и используется для мужчин с травмами позвоночника.
То, что извлечение спермы после смерти возможно, еще не означает доступность этой процедуры.
Забор спермы Майка Кларка после аварии осуществил доктор Мартин Бастуба, учредитель и глава клиники Male Fertility & Sexual Medicine Specialists в Сан-Диего.
«Четких правил нет», — говорит он.
Законодательная база США, регулирующая эти вопросы, запутанна и полна противоречий. Существуют федеральные законы о донорстве органов и тканей, однако не все они применимы к сперме, которая считается возобновляемой тканью.
В то же время искусственное оплодотворение в разных штатах регулируется по-разному.
Если при жизни человек не оставил никаких указаний о том, как поступить с его органами, решения об отключении его от аппаратов жизнеобеспечения, донорстве органов и погребении принимают ближайшие родственники.
Однако со спермой все обстоит по-другому.
Недавно было принято несколько судебных решений, наделивших ее более высоким юридическим статусом, чем кровь, костный мозг и органы. В отличие от органов и субстанций, спасающих жизнь, сперма — как и яйцеклетки — используется для создания новой жизни.
Именно поэтому в 2013 году Американское общество репродуктивной медицины выступило за то, чтобы наделить врачей правом отказать супруге покойного в заборе и последующем использовании спермы при отсутствии письменных указаний покойного.
Но есть и другие мнения и судебные прецеденты.
В 2006 году судья, трактуя законодательство в области донорства органов, постановил, что родители погибшего могут пожертвовать его органы и сперму при условии, что последний ранее не заявлял об отказе от этого.
Пока мы определяемся с тем, к какой категории отнести сперму, каждая клиника вольна проводить собственную политику в отношении ее посмертного забора. У многих клиник такая политика в принципе отсутствует.
Американское общество репродуктивной медицины считает, что обращаться за извлечением спермы могут только супруги или спутники жизни покойных, а перед использованием спермы должен пройти так называемый «период скорби».
Медицинские центры, по мнению организации, «не обязаны участвовать в этой деятельности, но в любом случае должны изложить свою позицию в письменном виде».
Если врач или клиника считают посмертный забор спермы неприемлемым, они могут передать тело кому-либо другому.
Так, например, Бастуба осуществлял забор спермы в реанимационном отделении больницы, в морге, в кабинете патологоанатома и даже в похоронном бюро.
Глобальная путаница
Как же обстоят дела в других странах? В некоторых есть соответствующие законы. В других — нет. В некоторых посмертный забор спермы разрешен. В других — нет. Настоящая глобальная путаница.
Например, во Франции, Германии, Швеции и Канаде посмертный забор спермы запрещен.
В Великобритании он разрешен только при наличии письменного согласия донора.
В середине 1990-х этот вопрос оказался в центре внимания британской общественности благодаря делу Дианы Блад.
Диана и ее муж Стивен пытались зачать ребенка, когда Стивен внезапно скончался от менингита.
Вначале суд отказал Диане в зачатии ребенка с использованием спермы Стивена, мотивировав это решение тем, что забор спермы был осуществлен незаконно.
Диана подала апелляцию и получила право на проведение оплодотворения в другой стране с более мягкими законами. В итоге она родила двух мальчиков благодаря использованию спермы покойного мужа.
Недавно Бет Уоррен выиграла судебную тяжбу в Великобритании и добилась того, чтобы сперму ее мужа сохранили после его смерти.
Он обратился в банк спермы перед началом лечения от рака, а позже умер от опухоли мозга. Согласно закону, его сперму нельзя было хранить более десяти лет без нового согласия с его стороны.
А в Квинсленде, Австралия, женщине отказали в праве на забор и заморозку спермы ее мужа после его внезапной смерти, даже несмотря на то, что они планировали завести ребенка.
В Израиле действует презумпция согласия — письменный документ составлять не нужно, супруга может просто сказать, что мужчина дал бы свое согласие, если бы был жив.
Государство даже может оказать финансовую помощь: медицинская страховка покрывает столько циклов ЭКО, сколько необходимо для рождения двух детей.
Столь либеральная политика Израиля порой приводит к щекотливым ситуациям. В 2015 году издание Times of Israel сообщило о том, что родители солдата, погибшего на учениях, получили право на использование его спермы для рождения внука. При этом вдова отказалась рожать ребенка после смерти мужа и возражала против использования его спермы родителями.
Так как же врачи и клиники принимают решения в ситуациях, когда дело касается посмертного забора спермы?
Биоэтик Элизабет Юко поясняет, что при решении вопросов, связанных с репродуктивной этикой и медициной в целом, врачи руководствуются желанием и согласием пациентов.
«В данном случае ситуацию усложняет то, что пациент мертв. Кроме того, нужно учитывать и интересы будущего ребенка. В большинстве случаев приходится лишь догадываться о возможных пожеланиях усопшего», — говорит она.
Но если человек оставил четкие указания, его посмертные права всегда преобладают над правами живущих.
В банках спермы у доноров всегда спрашивают, согласны ли они на использование спермы после их кончины. В 2012 году группа ученых изучила эти данные.
Из 360 страдавших от рака или бесплодия мужчин, сдавших сперму в Техасе, почти 85% ответили на этот вопрос утвердительно.
В 2014 году в США был проведен телефонный опрос. Респондентов попросили ответить, хотят ли они, чтобы их вторая половина имела возможность использовать их сперму (или яйцеклетки) для посмертного зачатия. 70% мужчин в возрасте от 18 до 44 лет дали положительный ответ.
Исследователи пришли к выводу, что при введении презумпции согласия желания покойных выполнялись бы в три раза чаще, чем при нынешнем консервативном стандарте.
Мнения меняются
За последние сорок лет отношение к этому вопросу заметно изменилось.
В 1998 году в научном журнале British Medical Journal вышла статья, в которой анализировались этические аспекты посмертного забора спермы.
В ней говорилось: «Не задумываясь о последствиях, врачи… разрешают использовать тела умерших мужчин для удовлетворения женских прихотей».
В статье делался вывод о том, что врачам «необходимо собраться с духом и сказать решительное «нет» попыткам злоупотребить положением уязвимых пациентов, чей мозг уже прекратил функционировать».
Однако исследование, проведенное в 2008 году на юге США, показало, что «в целом отношение населения… и убеждения граждан свидетельствуют об их поддержке посмертного забора спермы».
А в 2015 году австралийские специалисты в области этики опубликовали комментарий в поддержку презумпции согласия покойных.
Но как же сложится судьба зачатых таким образом детей? Есть мнение, что посмертное донорство спермы должно быть запрещено отчасти еще и потому, что ребенок рождается в неполной семье и никогда не увидит своего биологического отца.
Но ведь многие дети не знают своих биологических отцов, даже если те живы.
«Труднее всего мне было осмыслить тот факт, — говорит Диана Блад, — что я могу получить сперму анонимного донора, даже умершего, но не своего собственного мужа».
Джулианна Цвайфель, клинический психолог и член этической комиссии факультета медицины и здравоохранения Университета Висконсина, имеет другую точку зрения.
«Взрослый человек принимает решение родить ребенка от умершего супруга исходя из собственных мотивов и не задумывается о том, как это может отразиться на ребенке», — говорит она.
Цвайфель обеспокоена психологической нагрузкой на ребенка, зачатие которого напрямую связано с потерей близкого человека.
«Этот ребенок может превратиться в памятник умершему… Он может чувствовать, что в нем ищут черты покойного отца, и постоянно испытывать давление».
Чем руководствоваться врачам и клиникам, когда дело касается оплодотворения при помощи спермы, полученной от покойных?
Но пока все эти мнения — не более чем теория. Здоровье детей, рожденных при помощи посмертно извлеченной спермы, в том числе психологическое, практически не изучалось.
В 2015 году вышло исследование, утверждавшее, что здоровье и результаты развития четверых детей, рожденных при помощи посмертно извлеченной спермы, соответствуют норме. Однако масштаб этого исследования слишком мал, чтобы делать какие-либо выводы.
Трудно поверить, но после всего, что им пришлось пережить — смертельной болезни или травмы близкого человека, споров о возможности получения его спермы, сложных процедур, связанных с утвердительным решением, — большинство родственников эту сперму так и не используют.
Ротман и Бастуба рассматривают посмертный забор спермы прежде всего как акт сопереживания убитым горем родственникам.
Уже около 200 клиентов обратилось к ним за этой процедурой, но, по словам Ротмана, всего двое из них воспользовались спермой по назначению.
Что же касается Аны Кларк, прошло уже два года с тех пор, как Бастуба осуществил извлечение спермы ее погибшего мужа.
Хочет ли она родить ребенка от Майка?
«Конечно да, — говорит Ана. — Я не могу не сделать это».
Как ни странно, если бы Ана Кларк решила взять сперму анонимного донора, вряд ли бы это вызвало бурные споры по поводу этичности ее решения.
Но она уже встретила в своей жизни Майка — мужчину, которого по-прежнему считает лучшим отцом для своего ребенка.
«Я не хочу детей ни от кого другого, — говорит она. — Я хочу ребенка только от своего мужа».
Источник:
