Европа вовсе не бессильна перед Турцией
Турецкий лидер призвал провести референдум о вступлении в Европейский Союз. Европа колеблется, однако она должна и может сделать выбор
Ариан Бонзон (Ariane Bonzon)
«Турция с каждым днем отдаляется от Европы», — предупреждает глава Европейской Комиссии Жан-Клод Юнкер. Брюссельские бюрократы вот уже несколько месяцев выступают с подобными заявлениями, которые звучат как признание собственного бессилия.
В отношениях с Турцией Европа зашла в тупик. Она не знает, что делать, разрывается между ценностями и интересами. Сначала ценности: права человека и демократия, а также соблюдение права на убежище. Это должно было бы подвести ее к единогласному осуждению попрания этих самых ценностей в Турции, приостановке обсуждения ее вступления и отказу от присутствия страны в европейских институтах. А также принятию все большего числа несчастных, которые стучатся в двери Европы, спасаясь от преследований.
Однако есть у Европы и собственные интересы, которые ей тоже необходимо защищать. Не допустить подъема популизма и ксенофобии, к которым восприимчивы все более широкие слои населения из-за страха на фоне притока мигрантов. Кроме того, необходимо защититься от угроз со стороны «Исламского государства» (запрещенной в России террористической организации, — прим. ИноСМИ). Именно это не позволяет ей разорвать связи с Турцией, которая контролирует границы на пути следования мигрантов и джихадистов и принимает 3 миллиона беженцев. К тому же, ее спецслужбы так или иначе сотрудничают с нашими, а армия входит в НАТО и наносит удары по ДАИШ в Ираке и Сирии.
Судьба Турции касается всех нас
На первый взгляд, два этих момента, ценности и интересы, не просто противоречат друг другу, а полностью несовместимы. Как Европа может выпутаться из такой ситуации? Пустить в ход экономические санкции? Даже не считая того, что они стали бы нарушением подписанного в 1996 году соглашения о таможенном союзе, на что они были бы направлены? Бытовую технику и текстиль? И что бы это дало? Мы покупали бы это у дальневосточных стран, чьи достижения в плане прав человека едва ли сильно лучше? Да и ответ не заставил бы себя долго ждать: никаких контрактов с Airbus и на АЭС.
Турецкая экономика итак испытывает резкий спад прямых иностранных инвестиций (две трети из них идут из ЕС), что, по-своему, уже является санкцией. В то же время государствам-членам стоило бы воздержаться от продаж оружия и техники, которая могла бы применяться для репрессий…
Наконец, необходимо в срочном порядке озвучить позицию насчет перемен в турецком режиме. Его судьба касается всех нас хотя бы из-за 5 миллионов турок и граждан турецкого происхождения, которые сейчас живут в ЕС. Но как сделать это, не разорвав связей со страной? Ее население уже занимает все более жесткую позицию по отношению к Европе и Западу, а оппозиционеры (они отважно продолжают демонстрации) считают, что Европа бросила их, хотя не теряют надежды на помощь.
Это не говоря уже о нашумевшем соглашении по беженцам, которое было подписано в марте с Турцией и связывает руки Европе, так как президент Эрдоган грозит открыть заслонку и пустить миллионы беженцев и мигрантов на запад. ЕС, разумеется, необходимо найти выход из ловушки, куда он сам себя загнал. Для этого нужно сформировать более эффективный контроль на границах с одновременным соблюдением права на убежище. Евросоюз безуспешно пытается добиться этого уже два года. Систематическое размещение более функциональных и динамичных центров могло бы стать шагом в этом направлении, однако для этого требуется несуществующая ныне политическая воля государств ЕС.
Хватит бездействовать
Путь вперед представляется узким. Тем более, что, как ни парадоксально, нам следует оставить «открытым» процесс вступления в ЕС: он все равно обречен, но хотя бы позволяет сохранить контакт и диалог благодаря программам, на которые Брюссель выделяет каждый год миллиарды евро (10,5 миллиарда на 2017-2020 годы), о чем Анкара не спешит напоминать своей общественности.
Если президент Эрдоган действительно хочет положить конец переговорам о вступлении, ему достаточно утвердить восстановление смертной казни или призвать к референдуму, как он и предложил. Лучше позволить ему самому и его избирателям взять на себя ответственность за разрыв отношений, хотя он сейчас и подталкивает к тому Европу.
В то же время такой значимый институт как Совет Европы мог бы пойти дальше. Это соответствует его первоначальной миссии, которая заключается в мониторинге демократии и правового государства в 47 странах-членах. Еще во время государственного переворота 1980 года участие Турции в работе ПАСЕ было приостановлено, и ей даже грозили исключением.
Спасение придет от Совета Европы
Принять подобные меры было бы куда более осмысленным шагом, чем останавливать переговоры по инициативе ЕС, который в любом случае дискредитировал себя в глазах Турции с этим процессом (он плохо начал его, затем принялся затягивать дело и, наконец, унизил ее). Совет Европы — это уже совсем иное дело. Турция была одной из первых вступивших в него стран. И занимает там полноправное место, на уровне всех остальных государств. Существование Европейского суда по правам человека (так, кстати, заседает турецкий судья), прекрасно известно и положительно воспринимается в Турции, как в гражданском обществе, так и среди курдов и алевитских и армянских меньшинств, которые не раз обращались в него.
Иначе говоря, лучше оставить в покое переговорный процесс, раз все понимают, что он находится в глубокой коме, и что вступления Турции Эрдогана в ЕС сегодня все равно не будет. В тоже время ей можно пригрозить санкциями в рамках Совета Европы.
У такого шага есть сразу три преимущества. Прежде всего, он позволяет избежать опасного противостояния Брюсселя с Анкарой, так как расширяет принятие решения на 47 стран. Далее, он позволяет подчеркнуть историческую преемственность приостановки членства, раз подобное уже было с Турцией после переворота в 1980 году (а также Грецией при власти черных полковников и Россией из-за репрессий в Чечне). Наконец, он приобретает немалое символическое значение, так как Турция является полноправным членом Совета с самого начала его работы, 1949-1950 годов.
Такая угроза, конечно, не окажет особого воздействия на президента Эрдогана, который запустил автократический процесс ради политического (или даже физического) выживания. Тем не менее она стала бы мощным сигналом для все еще сопротивляющихся демократов и произвела бы шок среди исламо-националистской элиты вроде кемалистов. К тому же, все это могло бы стать посланием и для самих европейцев, показало бы им, что Европа может идти вперед, не отказываясь от собственных ценностей и не ограничиваясь словами «сожаления» и «тревоги» по поводу подъема автократии в Турции.
Подтвердить то, кто мы есть
Давно пора, не разрывая связи, заявить: «Да, Турция больше не соответствует европейским ценностям». Это вряд ли окажет существенное воздействие на турок, но может принести пользу нам, европейским гражданам, подтвердит то, кто мы есть. Станет ответом на витающие над нашим континентом, в том числе и Францией, тучи популизма.
Европа будет действовать от имени как турецких, так и европейских демократов. И разве не к этому призывает нас писательница Асли Эрдоган из тюремной камеры?
«Европа должна взять на себя ответственность, заявить о ценностях, которые она сформировала после веков пролитой крови, — пишет она. — Именно они делают Европу Европой: демократия, права человека, свобода слова и мысли…»
«Я убеждена, что существование тоталитарного режима в Турции неизбежно так или иначе отразится на всей Европе», — предупреждает она.
Источник:
