Иран и Брексит
Дидье Шоде (Didier Chaudet)
Брексит по понятным причинам находится сейчас в центре внимания Европы. Все понимают, как это событие может отразиться на самом существовании Соединенного Королевства (стремление Северной Ирландии к независимости по экономическим причинам, естественное движение к независимости Шотландии). Брексит означает для ЕС не только проблемы, но и потенциальные геополитические возможности. Однако для лучшего понимания Брексита следует прояснить, что он означает за границами ЕС, в частности в ключевых для европейских интересов государствах.
Иран может быть тому хорошим примером: реакция на ситуацию в Европе отражает надежды этой ключевой ближневосточной страны. А также непонимание некоторых аспектов европейской политики ее аналитиками. Многим кажется, что ученые, дипломаты, консультанты и специалисты экспертных групп обладают тонким пониманием мира. К сожалению, так бывает далеко не всегда, будь то в Париже, Вашингтоне или Тегеране. Реакция Ирана на Брексит демонстрирует типичные для неевропейских стран ошибки в анализе Европы, но в тоже время проливает свет на отношение к ЕС за границей. В качестве примера мнения Тегерана чаще всего приводились две реакции на Брексит помимо официального пресс-релиза МИДа. Они прекрасно иллюстрируют ведущиеся в Тегеране споры по европейским вопросам.
Политический советник президента Рухани Хамид Абуталеби написал такое сообщение в Twitter: «Выход Великобритании из ЕС — историческая возможность для Ирана». Честно говоря, непонятно, как нынешняя буря в Европе могла бы открыть возможности для Исламской Республики. Более того, внутренняя напряженность в Европе могла бы представлять угрозу для интересов Ирана, в частности в том, что касается нормализации отношений с Западом. Не все тегеранские аналитики учли этот момент. Пока что антииранское лоббирование пользовалось меньшим успехом в Европе, чем в США. А европейская дипломатия приложила немало усилий, чтобы привести США и прочие великие державы к компромиссу по иранской ядерной программе. Кроме того, европейские дипломаты хорошо знакомы с иранским вопросом, потому его можно записать в число немногочисленных публичных побед ЕС. Если же Брексит пошатнет Европу, та может задуматься о пересмотре своих приоритетов. Тегеран же испытывает сильнейшую потребность в Европе, потому что исход президентских выборов в Америке может стать для него серьезным ударом: Клинтон является ястребом во внешней политике, а Трамп считает договор по ядерной программе (и, следовательно, примирение с Ираном) абсурдом. То есть, после ухода Обамы в Белом доме явно стоит ждать подъема антииранских настроений. Помощь ЕС в сохранении «разрядки» между Тегераном и Вашингтоном может стать решающей в ближайшем будущем. В этой связи Брексит представляет скорее не «историческую возможность» для иранского руководства, а источник тревоги.
«Твит» Абуталеби, конечно же, представляет собой скорее личное мнение, чем политическую позицию. Чтобы узнать официальную точку зрения Тегерана, следует обратиться к Министерству иностранных дел, у которого тут все предельно прозрачно. Пресс-релиз можно свести к нескольким фразам: «Исламская Республика Иран всегда стремилась к развитию отношений с европейскими странами на основе взаимоуважения и невмешательства во внутренние дела. Выход Великобритании из Европейского Союза никак не отразится на иранской политике по отношению к этой стране».
Чтобы прочитать между строк этого официального заявления, стоит выслушать одного из самых влиятельных представителей иранской армии генерала Масуда Джазаери, первого иранского офицера, который публично выразил свое мнение о Брексите. Он открыто сказал о том, что подразумевается в «твите» Абуталеби и сообщении МИДа: в Иране считают, что главная проблема ЕС — это отсутствие независимости от США. Именно это служит основой иранских взглядов на Европу. И это можно понять, судя по тому, как европейские страны во главе с Францией поставили свои дипломатии под надзор Вашингтона. В такой перспективе выход Лондона из ЕС означает, по мнению иранцев, что агентов американского влияния стало меньше. Такой подход вполне логичен и перекликается с мнением де Голля, который выступал против присоединения Великобритании к европейскому сообществу в 1963 и 1967 годах. Связано это и с наблюдаемым по сей день хвостизмом в курсе английской дипломатии по отношению к США по многим вопросам. Иранцы, конечно, сильно упрощают игры вокруг политического лоббирования в Брюсселе и политическую позицию европейских стран, но когда Джазаери называет ЕС «пешкой» Вашингтона, он отражает мнение многих людей в Тегеране, а также Москве, Пекине, азиатских и африканских столицах… Влияние Великобритании было символом идеологического доминирования США на континенте. В таких условиях представление Брексита как прекрасной возможности неудивительно, пусть и может показаться шокирующим европейцам.
Европейскому руководству следовало бы принять во внимание эти внешние оценки и, быть может, переориентировать дипломатию, дабы показать, что она нацелена в первую очередь на интересы Европы. Продемонстрировать государствам Азии и Евразии, что Европа на самом деле хочет быть независимой от англосаксонского мира. Это позволило бы ЕС добиться серьезного отношения к себе со стороны ключевых региональных и международных игроков, помочь дипломатии стать выше применения силы. В любом случае, Ирану потребуется такая независимая Европа, когда в Белом доме окажется Клинтон или Трамп…
Источник:
