Как скажется на Латинской Америке возможная разрядка напряженности между США и РоссиейПрезидент Трамп
Фабиан Калье (Fabián Calle)
В этой колонке мы опубликовали две статьи, посвященные феномену Трампа и его взглядам на мир. Одна из них увидела свет в мае нынешнего года. В ней мы советовали государственным деятелям Аргентины не занимать чью-либо сторону в противостоянии между Хиллари Клинтон и Дональдом Трампом. Не только потому, что это было бесполезно, но также и по причине высокой вероятности того, что в итоге Трамп победит. Именно это и произошло. Вторая появилась за несколько дней до выборов 8 ноября. В ней мы пытались предугадать, как будет действовать Трамп в геополитическом треугольнике США — Китай — Россия.
Мы исходили из того, что, по всей вероятности, он попытается применить к нынешним условиям стратегический треугольник, идею которого полвека назад выдвинул Генри Киссинджер для эффективного сдерживания СССР при помощи набиравшей силы азиатской державы. По-видимому, не случайно через несколько дней после своей победы на выборах Трамп встретился с Киссинджером и имел с ним долгую беседу.
Сейчас мы подумаем о возможных сценариях развития событий, которые эти геополитические игры могут повлечь на нашем континенте. Прежде всего, давайте вспомним те острые споры, которые велись во время предвыборной кампании в США по поводу якобы имевшей место заинтересованности Москвы в победе Трампа и несанкционированного проникновения с этой целью в серверы электронной почты избирательного штаба Демократической партии.
Из обнародованной переписки стали известны многие нелицеприятные и острые факты, имевшие место в ходе предвыборной гонки. Непредвзятый анализ указывает на то, что Россия вовсе не ставила перед собой целью добиться того или иного исхода голосования. Скорее она хотела ослабить и расшатать американскую мягкую силу, или авторитет политического процесса в США, его возможность вызывать уважение и восхищение в мире, особенно в странах Восточной Европы и районах, представляющих для России стратегический интерес. Так называемы цветные прозападные революции под демократическими лозунгами, произошедшие в бывших советских республиках, вызвали у российского руководства крайнюю озабоченность и недовольство.
Особенно, когда они произошли на Украине, имеющей важнейшее стратегическое значение для Москвы. Предположить, что у Трампа и его команды возникнут теплые отношения с Владимиром Путиным исключительно в силу личных симпатий, означает полное непонимание азов международной политики и того, как действуют мировые державы. Избранный президент понимает или интуитивно чувствует необходимость объединения усилий с Россией в борьбе с исламским терроризмом, прежде всего с ИГ и «Аль-Каидой» (террористические организации запрещены в России — прим.ред.). Особенно когда стало известно, по крайней мере, об одном случае применения химического оружия боевиками ИГ в Сирии. Речь идет о горчичном газе, который, согласно докладу ООН, был произведен самими боевиками.
К этому следует добавить намерение Трампа сдержать усиление китайской мощи. Разворот в сторону капитализма в 1979 году превратил Китай в экономического партнера США, но одновременно сделал его стратегическим соперником. Значительно более значимым, если посмотреть на вопрос в средней и долгосрочной перспективе. Если сейчас Москва тратит на оборону от 10% до 15% того, что расходует Вашингтон, то китайцы приближаются к 40%, и этот показатель все время растет. Американские потребители приобретают недорогую китайскую одежду, электронику, игрушки, но при этом сталкиваются с растущей экономической, технологической и военной мощью Китая.
Администрация Обамы учитывала это обстоятельства и стремилась всячески укрепить мощь своих ВМС в акватории Тихого океана, а также развивать отношения с Индией, играющей ключевую роль благодаря численности своего населения, ядерному оружию и демократической системе правления, не забывая при этом о своих исторических союзниках, таких как Япония, Южная Корея, Тайвань. И бывших противниках — Вьетнаме. В этой политике сдерживания бросается в глаза отсутствие конструктивного, долгосрочного подхода к отношениям с Россией. Какое место отводится нашему континенту на этой всемирной шахматной доске? Для начала следует напомнить о том, что утечки электронной переписки Клинтон были опубликованы Джулианом Ассанжем на его портале WikiLeaks. Ассанж вот уже несколько лет скрывается в посольстве Эквадора в Лондоне. За несколько недель до выборов 8 ноября он заявил, что Эквадор отключил его от интернета на основании просьбы Вашингтона. Не приходится сомневаться в том, что напряженность между Москвой и Вашингтоном в последнее десятилетие, поддержка Белым домом цветных революций, расширение НАТО на Восток и Балканы, попытки свергнуть такого союзника России как сирийский президент Башар Асад, повлекли за собой ответные действия России, направленные на подрыв позиций США в Латинской Америке. В первую очередь, это выразилось в укреплении политических, военных и экономических связей с Кубой, Венесуэлой, Эквадором и Боливией, а также с Аргентиной, начиная со второго президентского срока Кристины Киршнер, когда отношения ее страны с США обострились.
Другими словами, если администрация Трампа станет в большей мере учитывать интересы России в таких зонах ее влияния как Восточная Европа, Кавказ и Ближний Восток, то и Россия ослабит свою активность на нашем континенте. Особенно с учетом катастрофической ситуации в Венесуэле и возможности смены политического курса в Эквадоре, а может и в самой Боливии. Эти новая логика отношений между Трампом и Путным вовсе не означает отказа от восстановления дипломатических и экономических связей, которые Обама установил с Кубой за последнее время. Согласно недавним опросам общественного мнения в США, проведенным авторитетным исследовательским агентством Pew Center по международной проблематике, 38% опрошенных рассматривают ИГ в качестве главной угрозы национальной безопасности. Путина и Россию считают угрозой лишь 14% и еще меньше видят угрозу в Китае. Возможно, одной из крупных проблем будущего хозяина Белого дома станет то, что общественное мнение его страны перестанет рассматривать Китай в качестве поставщика дешевой продукции, склоняясь к оценке его политики со стратегической точки зрения.
Источник:
