Красный фашист Лимонов
Основатель Национал-большевистской партии России (НБР) открывает серию очерков о мастерах эпатажа и людях, не укладывающихся в обычные представления.
Дарио Прьето Сьерра (Darío Prieto Sierra)
Любить кого-либо нетрудно. Равно как и ненавидеть. Достаточно лишь применить к этим людям наши представления о добре и зле. Можно сказать, что это даже необходимо для того, чтобы развиваться в современную эпоху, которая разделяет нас на фанов и ненавистников, на белых и черных. Сложность заключается в том, чтобы управлять эмоциями в отношении таких фигур как Лимонов. Люди подобного типа похожи на узников камер пыток, описанных Альбером Камю (Albert Camus) в романе «Падение»: в этих помещениях невозможно ни стоять на ногах, ни лежать на полу, можно лишь находиться в диагональном положении. И в силу этого они становятся для нас неудобными. Они не укладываются в наши обычные представления. Подобно назойливым мухам, они воплощают в себе все то, чем мы являемся, сами того не желая. Или то, чем мы не являемся, но хотели бы.
Если говорить о Лимонове, то его жизнь намного превзошла литературные произведения. Он к этому и стремился, поскольку считает себя человеком действия, а не литератором. И всё-таки его жизнь так похожа на сюжет романа, что ему не оставалось ничего иного, как рассказать о ней в литературной форме и стать главным действующим лицом биографической книги «Лимонов», написанной Эмманюэлем Каррером (Emmanuel Carrère) в 2011 году и удостоившейся французской литературной премии Ренодо.
В ней автор рассказывает о процессе становления сына сотрудника НКВД, родившегося в СССР в 1943 году, выросшем в криминальной среде промышленных районов Харькова, зарабатывавшего на жизнь пошивом джинсов в Москве эпохи Брежнева, высланного из страны за «антисоциальное» поведение и оказавшегося в середине 70-х в Нью-Йорке без гроша в кармане. От безысходности стал практиковать содомию.
Затем работал дворецким в доме мультимиллионера, которого ненавидел так же, как и безликих советских бюрократов. В 80-х годах перебрался в Париж, где примкнул к интеллигенции, которую всегда презирал. Зато эта самая интеллигенция была в восторге от его выходок (о которых он рассказывал в своих произведениях «Русский писатель предпочитает малолеток», «Дневник неудачника» и «История его слуги»), а также от его экзотической ностальгии по самым суровым сторонам советской действительности.
Эдуард Вениаминович Савенко выбрал свой литературный псевдоним из-за его кислого привкуса и язвительной направленности, но в первую очередь вследствие схожести с ручной гранатой «лимонка». Он готов все разрушить, взять на себя весь груз проблем и создать нечто, сути чего он не очень хорошо понимает, но что по определению должно быть чем-то новым. Воплощением этой идеи стала Национал-большевистская партия, которую он основал по возвращении в Россию после распада СССР. Ее флаг наглядно отражает его идеи: белый круг на красном фоне, подобный знамени нацистов, но вместо свастики серп и молот. Сплав фашистских и коммунистических символов, который в середине 90-х годов привлек к себе не нашедшую себя в новой действительности молодежь, рокеров, скинхедов и прочие продукты преобразования Советского Союза в режим клептократии. Одним словом, нацболов.
Каррер поясняет в своей книге, что во время вынужденной эмиграции Лимонова преподносили как диссидента. Он действительно диссидент? Он, который назвал Александра Солженицына «старым козлом» после того, как их обоих в один год выдворили из СССР. Он, который смеется над стихами Иосифа Бродского и теми, кто ему рукоплещет. Подобно Троцкому, он верит в насилие и своей бородкой клинышком и усами имитирует его.
Преклоняется перед Сталиным и Берией. Как пишет Каррер в своей книге, «вся эта банда буржуазных интеллектуалов похожа на детей, которые смотрят спектакль про волка и семерых козлят. Его страна все еще вселяет страх в мягкотелый Запад. Все идет хорошо». Его презрение по отношению к людям, к состраданию, к правам человека, по отношению ко всему, что не связано с ним и его идеями, забавляет его парижских коллег того времени. Но у Лимонова все вполне серьезно, у него есть свой план. Странный, но в определенной степени возвышенный и честный. «Пока ты злой, ты не превратился в домашнее животное». Поэтому Эдуард выступает за мировую революцию. Он стоит принципиально на стороне красных, негров, арабов, гомосексуалистов, нищих, наркоманов, пуэрториканцев. Одним словом, всех тех, кому нечего терять и которые являются, или, по крайней мере, должны были бы являться, сторонниками мировой революции. Именно поэтому он ненавидит Горбачева: «Глава СССР должен не ублажать западных козлов-журналистов, а внушать им страх».
И вот наступает переломный момент в его биографии. После распада Югославии Лимонов отправляется в Хорватию и Боснию, чтобы воевать на стороне сербов. Мечта сбылась. «Согласно его философии, убить человека в рукопашном бою — все равно что, совершить анальный секс. Это надо испытать хотя бы раз в жизни», считает он. В бывшей Югославии он познакомился и подружился с Арканом, бывшим преступником, который стал четником. Лимонов отзывался о нем как о «серьезном» человеке с «изысканным вкусом». Глядя на фотографии Лимонова, дружески беседующего с Караджичем или стреляющего из пулемета в осажденном Сараево, его парижские друзья, которые раньше восхищались им, невольно посерьезнели.
Любопытно наблюдать за последним преображением Лимонова, которого в России воспринимают как рок-звезду. Что-то вроде Уэльбека (Houellebecq) во Франции. Несмотря на свою идеологическую схожесть с Владимиром Путиным, НБР вступила в возглавляемое Гари Каспаровым оппозиционное движение «Другая Россия». Человек, всегда публично презиравший демократию, вдруг стал ее защитником. Смелые действия нацболов привели к тому, что партия была запрещена, а ее лидер провел два года в тюрьме. Сейчас ему 73 года, он преодолел некоторые проблемы со здоровьем и продолжает оставаться раздражителем почти для всех.
Может показаться, что в противоречиях Лимонова нет никакой логики, что его стремление к эпатажу не имеет под собой какой-либо основы и вызвано лишь эгоцентризмом. Но в восхищении и презрении, которые Лимонов вызывает, Каррер увидел некоторые глубинные причины: «Этот фашист любит и всегда любил только меньшинства. Худые против толстых, бедные против богатых. Негодяи, признающие, что они негодяи (что очень редко), против добропорядочных, которых неимоверно много. И, при всей зигзагообразности его жизненного пути, ему свойственна определенная последовательность: всегда, абсолютно всегда Лимонов становился на сторону тех, кого меньше».
Источник:
