Критик Путина Ходорковский считает, что нынешняя Администрация Путина падет, наверное, уже в 2018 году: «Путин — человек, который думает только на год вперед»Ходорковский на свободе
Юсси Ниемеляйнен (Jussi Niemeläinen)
России бесполезно ждать революции, в ходе которой была бы свергнута построенная Путиным авторитарная система.
Так говорит один из самых активных критиков Путина, бывший олигарх Михаил Ходорковский, который 12-13 ноября участвовал в учредительной конференции нового общественного движения России.
Во время своего визита он дал интервью газете Helsingin Sanomat.
По словам Ходорковского, революции происходят в странах с большим количеством молодежи.
«В России средний возраст близок к европейскому среднему уровню, примерно к 40 годам. В таком возрасте люди не готовы к серьезным изменениям, а ждут естественных перемен», − говорит он.
«Думаю, в нашей стране уже произошло достаточно изменений, проведенных силовым путем. Замечательно, если люди могут жить в мире, и никто не уничтожает накопленную ими собственность».
Ходорковский напоминает, что 1900-е годы были для России тяжелыми.
«Люди хотят, чтобы у них была машина, дача, чтобы они могли купить, что захотят. Сейчас можно жить спокойно, можно увеличивать свое благосостояние. Для них это важно, и это очень правильно. Это правильное желание, потому что демократическое общество не может быть построено за счет бедных людей. Людям нужно разрешать иметь и какие-нибудь материальные ценности, не только духовные».
Власть пребывает в состоянии сильной апатии, считает Ходорковский. По его словам, это началось весной 2012 года, когда после демонстраций люди поняли, что никаких реформ не последует.
Сейчас общество начало успокаиваться после захвата Крыма весной 2014 года и подъема «истерического патриотического энтузиазма», говорит он. Люди заметили, что присоединение Крыма не изменило жизнь к лучшему.
Это не значит, что современная модель будет существовать вечно, считает Ходорковский. По его мнению, система Путина должна пасть в 2018-2024 годах.
Ходорковский отмечает, что в России наблюдается кризис системы, который нельзя решить без перемен. Ресурсы есть, но экономика не может развиваться без правового государства, которое не соответствует нынешней системе.
«Путин, конечно, хорошо это понимает, но все равно пытается найти выход из кризиса, ничего не меняя».
Ходорковский надеется, что Путин поймет, что демократия — единственный правильный путь, и передаст свою власть другому человеку, который начнет совершать преобразования на пути к демократии.
«Конечно, это всего лишь пожелание. Изменение системы может произойти по более жестокому сценарию».
По другим оценкам, Путин останется у власти, по меньшей мере, до 2024 года, когда закончится его следующий срок.
Ходорковский говорит, что власть имущие сейчас ищут способы прекратить апатию.
«Надеюсь, такими способами не окажутся новые военные столкновения».
Одетый в джинсы и не вполне хорошо сидящий пиджак, Ходорковский часто улыбается и даже смеется во время интервью. Он говорит тихим голосом и все время смотрит в глаза.
Сейчас он называет своим домом Великобританию.
«Думаю, что у меня все сложилось хорошо. Сейчас я могу быть с семьей и делать то, что захочу».
Он осознает, что успел выйти из тюрьмы в декабре 2013 года в самый последний момент. Отношения России и Запада ухудшились в начале 2014 года настолько, что переговоры немцев с Кремлем, конечно, провалились бы.
Ходорковский приехал в Финляндию потому, что считает обрушение системы Путина неизбежным. Российские оппозиционные силы основали в Хельсинки 12-13 ноября под руководством Ходорковского движение «Открытая Россия», которое поставило себе главной целью начать подготовку к тому времени, когда нынешняя система прекратит существовать.
По словам Ходорковского, причиной являются плохой опыт распада Советского Союза в 1991 году. Тогда проводились серьезные изменения, но уровень жизни людей стал значительно ниже.
© AP Photo, Alexander Zemlianichenko, poolПрезидент России Владимир Путин перед началом заседания Российского организационного комитета «Победа» в Кремле
«Думаю, важной проблемой 1990-х было именно то, что проводившие тогда реформы люди были хорошими специалистами, но гораздо хуже справлялись с вопросами управления, а также не умели поддерживать связь с обществом».
Он отмечает, что обычно с обществом вступают в диалог политики. В России таких политиков нет, так что движение пытается их вырастить, пропагандируя их, хотя на выборах под контролем российского руководства это кажется бесполезным.
Новое движение не является партией. Да и российская оппозиция вряд ли может объединиться в одну партию. В рядах оппозиции есть разногласия касательно, например, того, стоит ли возвращать Крым Украине, которой он принадлежит в соответствии с международным правом. Ходорковский отходит от западной линии, говоря, что по вопросу Крыма надо прийти к «компромиссу», а жителей Крыма необходимо выслушать.
Ходорковский говорит, что не стоит верить тому, что новый президент Америки Дональд Трамп является для Кремля таким хорошим другом, как кажется.
«Он еще назовет Путину границу, которую нельзя будет перейти. Я думаю, что эта граница находится не там, где хотел бы Владимир Путин».
В остальном Ходорковский говорит о Путине спокойно, почти с уважением, но не верит в то, что у него есть какая-то стратегия.
«Путин — человек, который может строить планы только на год вперед».
И когда государственных институтов нет, все зависит от Путина, который принимает решения по ситуации.
«Кто-то говорит: давайте улучшим отношения с Западной Европой и США и проведем Олимпиаду. Пригласим всех участвовать, освободим этого Ходорковского из тюрьмы, и Pussy Riot тоже освободим. Замечательная идея, говорит Путин. И так мы потратили 70 миллиардов долларов на Олимпиаду и освободили Ходорковского, и теперь не знаем, что с этим делать», − говорит он и намекает на новое постановление о его задержании после освобождения.
«Через три месяца − опять новая идея. Возьмем Крым, НАТО скоро будет в Севастополе, это так ужасно. Так что давайте захватим Крым. Так и сделаем, говорит Владимир Владимирович», − продолжает он.
«Если бы существовал стратегический план, то был бы выбран другой путь», − говорит он.
«Или же можно сказать, что это очень неудачное стратегическое планирование».
Источник:
