Молча сквозь зону конфликта
Марко Зелигер (Marco Seliger)
На востоке Украины больше нет войны, но это только официально. Наблюдатели ОБСЕ почти ежедневно сообщают об обстрелах. При этом нельзя, чтобы их заподозрили в том, что они нарушают нейтралитет.
Граната взорвалась за час до полуночи. Её взрыв расколол крышу и разрушил внутренние стены. Огонь охватил мебель, одежда сгорела. Когда утром следующего дня прибыли Мартин Шмид (Martin Schmid) и Оливер Палькович (Oliver Palkowitsch), от дома остались лишь обугленные внешние стены, обломки и пепел. Владелице Лидии Васильевне Кравчук повезло. Она ночевала у знакомых. А теперь у нее осталась только ее жизнь. Она встречает немецких наблюдателей Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) с плачем. Что же теперь с ней будет? Правительство должно позаботиться о ней, ей нужна компенсация.
Маленький городок Попасная находится на востоке Украины, в районе боевых действий, в четырех километрах от фронта, который наблюдатели, однако, так не называют. В ОБСЕ говорят о контактной линии, потому что «фронт» звучит так, как будто идет война. Но официально после заключения Минского договора о перемирии в сентябре 2014 года на востоке Украины нет никакой войны. Тогда обе стороны обязались отвести танки и артиллерию. Но об этом до сих пор не может быть и речи. Ночью в Попасной взорвались несколько гранат. И так уже два года. Нет ни одной улицы, где бы не было дома, разрушенного снарядами. «Когда наконец это прекратится?» — спрашивает Лидия Кравчук. «Когда наконец мы сможем опять жить в мире?»
Мартину Шмиду и Оливеру Пальковичу ответить на это нечего. Как наблюдатели ОБСЕ они обязаны быть нейтральными. Малейшее проявление эмоций, сочувствие или понимание могут создать впечатление, что они приняли ту или иную сторону. Иногда, говорит Мартин Шмид, это ему удается с трудом. У Лидии Кравчук больше нет ничего. Она живет одна, муж погиб два года назад во время боев. Дочь бежала, как и большинство молодых людей в Попасной.
Два часа назад наблюдатели ОБСЕ отправились со своей базы в Северодонецке в Попасную. Северодонецк находится в той части военного региона, которую контролирует правительство. Там размещены 111 наблюдателей ОБСЕ, среди них четыре немца. Шмид и Палькович едут по улицам, усеянным ямами от взрывов, мимо блокпостов украинской армии и националистического «Правового сектора», все ближе к контактной линии. Добровольцев «Правого сектора» уже давно надо было отвести от фронта. Но их красно-черные флаги все еще развеваются на правительственных опорных пунктах. На середине пути наблюдатели остановили свои бронированные внедорожники и надели голубые жилеты, которые должны защищать от осколков гранат и оружейных пуль. В любой момент рядом с ними может взорваться граната. Дальность полета крупнейших орудий сепаратистов составляет около 40 километров.
Оба немецких наблюдателя стоят теперь перед разрушенным домом в Попасной и должны выяснить, что точно произошло ночью. Чем стреляли? Откуда прилетела граната? Они осторожно разгребают ботинками обломки. Возможно, что там еще есть не разорвавшиеся снаряды. Они ищут осколки гранаты, на основании чего они могут определить, какого калибра было орудие. Это важно, потому что тогда можно будет определить вид орудия, из которого выпустили гранату. Было ли это орудие, танк или миномет? Они должны это выяснить, потому что только так они могут доказать, что тяжелое вооружение все еще находится вблизи от фронта. В этой войне между украинским правительством и пророссийскими сепаратистами ОБСЕ единственная партия, которая ничего не скрывает и которая не лжет. И которая тщательно придерживается фактов. «Попадание артиллерийского снаряда в Попасной» — будет написано позже в ежедневном отчете ОБСЕ. Он ежедневно публикуется на странице организации в интернете. С начала миссии 16 апреля 2014 года было составлено более 900 ежедневных рапортов. И почти в каждом зафиксированы нарушения договора о перемирии.
Разрушения в доме Лидии Кравчук наводят наблюдателей на мысль, что речь идет об артиллерийском снаряде. Миномет не вызывает таких разрушений, объясняет Оливер Палькович. «Он содержит гораздо меньше взрывчатки. Тогда была бы разрушена только жилая комната». Палькович вытягивает из мусора остроконечный кусок металла, примерно 10 сантиметров длиной, 5 сантиметров шириной и 8 мм толщиной. Шрапнель такой величины без усилий пробивает кабину машины. «Это был артиллерийский снаряд 122 мм», — говорит Палькович.
Мартин Шмид вынимает записную книжку. Сегодня он руководит патрулем и должен будет вечером писать отчет. В его внедорожнике лежит книга, в которой оружейные системы обеих конфликтующих сторон изображены, названы и описаны. 122-миллиметровое орудие российского производства, может среди прочего прочитать там Шмид, имеет среднюю дальность полета 15 километров. Так как Попасная лежит в четырех километрах от линии фронта, то выстрел был произведен по меньшей мере с расстояния в 11 километров. Согласно Минскому договору, орудий там не должно было быть. Они должны были быть отведены от линии фронта, по меньшей мере, на столько километров, какова дальность полета этого орудия. Но где точно стояло орудие? У Оливера Пальковича есть соображение на этот счет, но он не имеет права об этом говорить. Это было бы возложением вины, на которое он как наблюдатель ОБСЕ не имеет права. «Выстрел был со стороны Первомайска», — говорит вместо этого украинский солдат, который размещен в Попасной. Первомайск это первый город за контактной линией, который удерживают сепаратисты. Он расположен на территории «Народной Республики Луганск».
Присутствие украинского солдата нежелательно, но в любом случае — для России. Солдат относится к украинско-российскому координационному центру — Joint Command and Coordination Center (JCCC). Он был создан при посредничестве ОБСЕ, чтобы предотвратить повторную эскалацию боев. Если дело дойдет до тяжелых боев, тогда ОБСЕ информирует JCCC. Украинские и российские офицеры должны тогда постараться, чтобы бои были прекращены. Чаще всего это и удается, что доказывает, что у российских офицеров есть прямой доступ к нижним командным уровням сепаратистов. До сих пор Москва это отрицала.
Оливер Палькович и Мартин Шмид опытные эксперты в военных областях, двое из почти 40 немцев, которые работают на Украине от ОБСЕ. 40-летний Палькович был солдатом-контрактником в бундесвере, потом поехал от ООН в Южный Судан и затем как резервист в Ирак. Шмид, на 9 лет моложе, был политическим советником при НАТО в Афганистане и уже как наблюдатель за выборами несколько раз на Украине. Оба работают в Центре международных миротворческих миссий в Берлине (ZIF), государственной организации, созданной 15 лет назад, которая по поручению МИДа в настоящее время задействует несколько сотен так называемых гражданских экспертов в конфликтных регионах по всему миру. С тех пор, как Федеральное правительство говорит о растущей ответственности Германии в мире, растет потребность в таких экспертах как Палькович и Шмид. Директор ZIF Альмут Виланд-Карими (Almut Wieland-Karimi) считает, что Германию ожидают следующие операции, как на востоке Украины.
Работа Оливера Пальковича и Мартина Шмида в Попасной закончена. Прежде чем вернуться в Северодонецк, они хотят осмотреть еще один блокпост украинской армии на окраине Попасной. Он находится на дороге в Первомайск. Когда они подъезжают туда на своих белых внедорожниках, наблюдатели надевают также и свои защитные каски. Контрольный пункт сепаратистов находится в 700 метрах. Если бы контактная линия была бы белой чертой, то наблюдатели могли бы ее отсюда увидеть. На асфальте дороги стоят большие, почти в рост человека бетонные блоки и бункеры с люками из пуленепробиваемого стекла. В полусогнутом состоянии наблюдатели бегут к украинским солдатам, которые дежурят на посту. У стены стоит заряженный ручной противотанковый гранатомет, при помощи которого можно поразить на расстоянии 350 метров бронированную цель. Из соображений безопасности наблюдатели не могут там находиться долго. На другой стороне есть снайперы. Их оружие снабжено прицельной оптикой, которая им позволяет одним выстрелом убить человека с расстояния в 1000 метров.
Работа наблюдателей ОБСЕ опасна. Их все время обстреливают. Пока есть один тяжелораненый, однако это было два года назад. «Наша свобода передвижения все еще ограничена, особенно в районах, которые не контролирует правительство», — говорит Оливер Палькович. Он имеет в виду территорию сепаратистов. Однако в то же время ОБСЕ все больше признается обеими сторонами как посредник. Где-то летом наблюдателей вызвали из Северодонецка, чтобы убрать труп мужчины. Он был застрелен украинскими солдатами, когда пересек контактную линию и приблизился к блокпосту на окраине Попасной. Несколько дней он лежал на 40-градусной жаре в дорожной канаве на нейтральной полосе между оружейными установками обеих сторон и Первомайском. Недоверие было столь велико, что ни украинские солдаты, ни сепаратисты не высовывались из-за своих защитных укрытий.
По дороге назад в Северодонецк Шмид и Палькович покупают продукты. «Вы лентяи, которые получают кучу денег ни за что», — ругается одна старая женщина, когда она видит наблюдателей в их голубых куртках. По обе стороны фронта растет раздражение населения из-за тупиковой ситуации. Украинская армия и сепаратисты окопались в своих расположениях, конца конфликта не видно. То, что Палькович и Шмид здесь только для того, чтобы наблюдать за воюющими сторонами и об этом сообщать мировой общественности, жители, заключенные между фронтами, не могут понять. «Я могу понять их раздражение», — говорит Мартин Шмид. Но ОБСЕ не имеет права делать больше, чем подвигнуть воюющие стороны к тому, чтобы открыть гуманитарным организациям доступ к конфликтной территории. У самой миссии нет никакого гуманитарного назначения.
Но многого, что происходит в районе конфликта, ОБСЕ так и не узнает. Шмид, Палькович и их коллеги могут лишь выборочно посещать места. Поэтому ОБСЕ арендовала беспилотники с большим радиусом, с помощью которых они могут наблюдать за регионом с воздуха. Однако летом пропал последний из трех беспилотников. Отстрелили ли его прицельно или применили глушение, об этом ОБСЕ не хочет рассказывать. В любом случае, это было сделано умышленно. Кем? И об этом ОБСЕ тоже не говорит.
Источник:
