Москва понимает, что если Алиев отклонит этот вариант урегулирования, ей не удастся осуществить свой план
Интервью с основателем и руководителем Армянского института международных отношений и безопасности Степой Сафаряном.
Размик Мартиросян (ՌԱԶՄԻԿ ՄԱՐՏԻՐՈՍՅԱՆ)
168.am: Господин Сафарян, как по-вашему, о чем договорились Путин и Алиев в Баку, и о чем, как указано в официальном пресс-релизе, президент России проинформировал президента Армении? Возможно ли, чтобы речь шла о карабахском вопросе?
Степа Сафарян: Складывается такое впечатление, что Путин намекал на встречи с президентами Ирана и Азербайджана, а не о Карабахе. Но давайте поймем одну вещь — в Баку Путин и Алиев обсуждали в числе прочих также вопрос Карабаха, так что, говорить, что с Сержем Саргсяном не обсуждался вопрос Карабаха, а только с Алиевым, будет не правильно. Просто Путин публично заявляет, что проинформировал президента Армении о достигнутых во время вышеуказанной встречи договоренностях.
— Сближение России с Ираном, Азербайджаном и Турцией преследует ли цель вытеснить США из региона?
— Да, конечно! Россия обеспокоена тем, что освобождение Ирана от санкций создает для него серьезную конкурентную ситуацию, и Иран фактически расширяется во все стороны. Одна из этих сторон — Южный Кавказ. Россия очень хорошо это видит. Также очевидна заинтересованность Москвы коммуникациями Ирана с Западом, и, естественно, Россия пробует вовлечь освобожденный от санкций Иран в свои проекты, запуская проект «Север-Юг». Так Москва пробует ослабить ось Запад-Иран. Россия озабочена тем, что освобождение Ирана от кандалов связано также с ослаблением ее позиций на Кавказе, и в свою очередь, старается усилить свою связь с Ираном. Это естественно, поскольку большой задачей России остается вытеснение Запада из Южного Кавказа. Это просто становится одной частичкой большой игры. В этом контексте нужно прибавить попытки российского доминирования в карабахском вопросе. То есть, по большому счету, да, все это большая битва между Западом и Россией. И по тактике России, все эти звенья должны служить одной цели — ослаблению позиций Запада.
— А по вашему мнению, кто что получит и кто что уступит в результате российско-азербайджанского и российско-турецкого сближения?
— Российско-турецкое сближение является частью этого плана, который провалился из-за эпизода со сбитым самолетом, и Турция, тем не менее, согласилась вступить в российскую игру против Запада. То же самое и Азербайджан. Последовательно, эти две оси продолжают представлять опасность для нас и для Запада.
— Российско-турецкий «флирт» сделал актуальным вопрос о С-400, а министр иностранных дел Турции Мевлут Чавушоглу заявил, что союзники по НАТО отказываются поставлять в Турцию дальнобойные системы ПВО и технологии. Может ли Турция, которая является членом НАТО, пойти на такие сделки с Россией?
— Я сомневаюсь, что это произойдет, что Россия продаст эти системы, особенно, когда она дислоцировала их на границе Сирии и Турции. Вряд ли она продаст своему конкуренту эти системы. Но это может произойти только в одном случае, если Турция целиком выйдет из орбиты Запада и станет партнером России в игре против Запада.
Турция, конечно, стала чересчур самостоятельным игроком, который очень часто противоречит Западу, но думаю, Запад все равно имеет свои рычаги, чтобы предотвратить это. Не случайно власти Турции обвиняют Запад в связи с попыткой военного переворота в Турции, потому что в такие критические и роковые моменты Запад не будет сидеть сложа руки и смотреть, как теряет свои позиции в Ближнем Востоке, и т. д. Конечно, на данный момент у меня нет никаких обоснованных фактов того, что Запад был заинтересован в совершении переворота в Турции и был его организатором. Но, по крайней мере, Запад мог быть одним из заинтересованных сторон, учитывая огромное недовольство Эрдоганом и его политикой, которое накопилось у Запада. Следовательно, после таких ситуаций нельзя исключать, что развитие событий может пойти в этом направлении.
— Господин Сафарян, после всего этого последовало интервью президента Нагорно-Карабахской Республики Бако Саакяна, в котором он говорит: «Мы готовы пойти на уступки, если они не будут препятствовать безопасности нашей страны». Что это значит?
— Они хотят дать понять, что ждут уступок со стороны Азербайджана. Конечно, плохо, что президент НКР тоже косвенно считает приемлемыми, так называемые, принципы, которые были выдвинуты на протяжении последних десяти — пятнадцати лет, не осознавая, что апрельская война дала им очень серьезную основу для того, чтобы изменить это формулу. Но они хотят показать, что без уступки со стороны Азербайджана в вопросе статуса, ничего произойти не может.
— А как вы думаете, какие вопросы в Москве не может обсудить или решить Хасанов, что сразу после его визита Шойгу едет в Баку для проведения встречи лично с Алиевым?
— Москва понимает, что если Алиев отклонит этот вариант урегулирования карабахского конфликта, она не сможет реализовать свой план. А на этот момент заметно, что тема взаимных уступок обсуждается только в Ереване, а Баку не давал никакого сигнала, что он согласен на независимый статус Карабаха. Москва осознает, что если не будет согласия Баку, естественно, Ереван тоже не пойдет на какие либо уступки, об этом свидетельствует и несколько заявлений Сержа Саргсяна и Бако Саакана. Следовательно, для того, чтобы не провалить российский план, организуется этот дипломатический ураган. Нужно учитывать, что по этому плану речь идет и о внедрении российских миротворцев, и не случайно Шойгу вовлечен в этот процесс. Думаю, есть необходимость в обсуждении таких деталей, которые вызывают беспокойство.
Источник:
