Наказать Россию — или лучше не стоит?
Себастьян Фишер (Sebastian Fischer), Северин Вайланд (Severin Weiland)
Бомбы против гражданского населения: Россия поддерживает войну сирийского диктатора Асада против своего народа. Теперь ЕС будет обсуждать новые санкции в отношении Москвы. Имеют ли они смысл?
В четверг на встрече лидеров ЕС в Брюсселе, одной из важнейших тем на повестке дня будут отношения с Россией. Летом 2014 года ЕС ввел санкции в отношении страны после того, как Москва аннексировала Крым, и российские сепаратисты усугубили конфликт на востоке Украины.
Теперь в европейских столицах все громче звучат призывы ввести дополнительные санкции в отношении Москвы из-за продолжающейся сирийской войны. Некоторые европейские лидеры надеются, что таким образом удастся заставить президента Владимира Путина, который поддерживает Башара аль-Асада, перейти к серьезным переговорам о прекращении огня.
Требования о введении новых санкций появились прежде всего из-за участия ВВС России в нападениях на гражданское населении и больницы. Все доказательства также указывают на то, что русские недавно разбомбили гуманитарный конвой.
В Берлине депутаты из ХДС и Партии зеленых требуют введения новых санкций, поведение правительства меняется от пренебрежительного до выжидательного. «В настоящее время я не понимаю, как потенциально долгосрочные санкции могут улучшить положение гражданского населения», — сказал министр иностранных дел Франк-Вальтер Штайнмайер (СДПГ).
Это правда: новые санкции Запада вряд ли заставят Владимира Путина немедленно прекратить бомбардировки гражданского населения, больниц и гуманитарных конвоев в Алеппо. Санкции не окажут влияния немедленно.
Тем не менее, Запад должен делать ставку на дополнительные санкции. Почему?
Потому что Путин совершает в Сирии военные преступления. Международное сообщество и Запад должны реагировать на это. Кроме того, государство с правом вето в Совете Безопасности ООН не является неприкосновенным. Кто сбрасывает (предположительно противобункерные) бомбы на мирных жителей, не сможет обойтись дешевыми отговорками.
Вместо этого: экономические санкции, которые в лучшем случае запретят поставки ключевых технологий, как и в восьмидесятых годах, во время холодной войны.
Конечно, Запад не сможет остановить Россию в Сирии до тех пор, пока США и ЕС не будут готовы заполнить вакуум и вмешаться в этот конфликт — но им не следовало бы этого делать. Хотя в долгосрочной перспективе санкции могут оказать влияние, потому что они увеличат цену для Путина. Наряду с падением цен на энергоносители, к примеру, они уменьшают его военный бюджет. Именно поэтому, помимо гуманитарной помощи для пострадавших от Путина и Асада, следует в первую очередь ввести санкции.
Теперь критики говорят о том, что не следует провоцировать Путина, и разрушать каналы для коммуникации. Все правильно. Запад не должен загонять Путина в угол.
Но санкции этого не сделают. Речь идет о последствиях.
Другими словами, Путин должен знать, что его ждет. Нужно дать понять ему, что у его действий есть последствия, а также, какие именно [последствия]. В этом отношении Запад должен быть предсказуемым для России. На неожиданные гамбиты Путина — Крым, Восточная Украина, Сирия — можно реагировать только так, прозрачными последствиями.
В течение многих лет, Путин испытывает пределы терпимости. Он исследует, как далеко может зайти в отношениях с Западом. Подобно тому, как российские военные самолеты неоднократно нарушали воздушное пространство европейских государств, чтобы увидеть реакцию захваченных врасплох стран — так Путин действует на геополитической арене.
Слабый и упаднический — таким Путин видит Запад с его верховенством права и всеми политическими компромиссами. Путин пытается выявить отдельные государства ЕС из предыдущего фронта, поддержавшего санкции. Например, Италию. Он поддерживает правые популистские движения на всем континенте. Путин делает ставку на разобщенность Запада.
Как выбрать лучшую стратегию в этой ситуации? Отступить, игнорировать Сирию и даже ослабить существующие санкции? Или дать понять, что у военных преступлений есть последствия, но при этом оставить предложение диалога, всегда быть готовыми к переговорам с Путиным?
Последний вариант — это модель поведения, которая позволит сохранить достоинство. Он показывает Путину последствия — и дает ему варианты выхода. Будет ли он их использовать и каким образом, полностью зависит от него.
Источник:
