Немецкий эксперт о Донбассе: Москва выжидает, Киеву не хватает инициативыВосточная Украина: ничья земля
«Дорожная карта» по урегулированию конфликта в Донбассе пока остается проектом.
Данил Билык, Юрий Шейко, Роман Гончаренко
Штефан Майстер (Stefan Meister) — эксперт по Восточной Европе в Германском обществе внешней политики (DGAP). В связи со встречей министров иностранных дел так называемой «нормандской четверки» по Украине во вторник, 29 ноября, в Минске, политолог рассказал о том, почему урегулирование конфликта в Донбассе буксует.
Deutsche Welle: Новая встреча глав МИД Германии, Франции, России и Украины до последнего была под вопросом. С чем это связано?
Штефан Майстер: И немецкая, и российская стороны постоянно говорят о том, что встречаться имеет смысл только тогда, когда будет какой-то результат. Главный вопрос — в том, какой политический сигнал хотят при этом послать стороны.
Со стороны Германии хотят в любом случае просигнализировать, мол, процесс, несмотря на все сложности, идет вперед. Я не думаю, что российская сторона сейчас заинтересована в подобных встречах или в прогрессе вообще. Ведь пока новый президент США не вступил в должность, они видят, что в итоге их переговорная позиция может улучшиться путем потенциальной отмены санкций. Поэтому они заняли выжидательную позицию.
— Какие еще факторы способствуют тому, что минский процесс застопорился?
— Имеет место стагнация всего процесса. Бои продолжаются, ежедневно на линии соприкосновения происходят нарушения перемирия. И рабочие подгруппы (трехсторонней контактной группы. — Ред.), и те островки, которые были созданы для обеспечения режима прекращения огня, демонстрируют, насколько сильна атмосфера недоверия между обеими сторонами. При этом отсутствует политическая воля — как в России, так и с украинской стороны — продвигаться дальше.
— В чем вы видите ответственность Киева?
— Там четко прослеживается, что в парадигме минского процесса не видят никакого смысла, так как соглашение в такой форме выполнить невозможно. Мол, оно было достигнуто под давлением, и пока определенные вещи не реализованы, мы ничего не будем делать.
Кроме того, президент Петр Порошенко из-за внутриполитических факторов — стагнации процесса реформ, внутренних распрей — на данный момент не имеет никакого интереса и политического капитала для того, чтобы реализовать определенные элементы минских договоренностей, например, того, что касается особого статуса Донбасса. Поэтому, в целом, с украинской стороны не хватает позитивного подхода — предложения того, в каком направлении должен развиваться процесс, или как могут быть изменены минские договоренности.
— Украинская сторона настаивает, например, на введении полицейской миссии ОБСЕ. Возможно, ей не хватает поддержки Берлина или Парижа?
— Я не уверен, что это — главная тема для украинской стороны. Конечно, речь идет о том, чтобы обеспечить контроль над границей и режим прекращения огня. В Киеве надеются достичь этого с помощью такой полицейской миссии. Но это просто нереалистично.
ОБСЕ не имеет опыта полицейских миссий. То есть, нужно в рамках ОБСЕ сначала выяснить, есть ли вообще желание создавать такую миссию, и можно себе представить, какие страны могут подобную идею заблокировать. Затем нужно будет в каждой стране собирать людей, которые войдут в состав этой миссии. Только процесс принятия решения продлится месяцы…
— Но не об этом ли договаривалась «нормандская четверка» в Берлине, когда согласилась разработать «дорожную карту»?
— Да. Но участники говорят, что речь идет о том, есть ли возможности выработать график. Однако пока стороны конфликта не договорятся по принципиальным вопросам — закрытие российско-украинской границы, когда и при каких условиях могут состояться выборы, каким должен быть особый статус, — говорить о графике, по моему мнению, очень трудно. В этих же рамках снова и снова осуществляются те же попытки, однако основополагающие проблемы не решены. И в этом я вижу блокирование, которое в нынешних обстоятельствах невозможно преодолеть.
— Похоже, что ситуация напоминает замкнутый круг. Есть ли какая-то принципиальная альтернатива? К примеру, стоило бы процесс перезапустить, привлечь новых актеров или начать новый формат?
— Это очень трудно. Все боятся, что если этот процесс будет прерван или будет попытка запустить новый, то бои могут начаться с новой силой. Поэтому, прежде всего Германия и Франция, но также и другие стороны остаются в этом процессе. Конечно, ежедневно гибнут люди, и есть желание это предотвратить.
Однако в этих рамках на данный момент нельзя достичь прорыва, поскольку стороны конфликта не имеют в этом интереса. Я бы даже сказал, что российская сторона на самом деле вполне довольна нынешним состоянием конфликта. Ведь она может достичь чего-то лучшего для себя. Она может держать Украину в зависимости. И обстоятельства могут измениться в пользу России. И для этого у нее есть терпение.
— Тогда что делать Украине?
— Украина, я считаю, делает недостаточно для освобожденных территорий и для людей на неподконтрольных Киеву территориях, а также сама скатывается в кризис в процессе проведения реформ — это все играет на руку Москве.
Хотя мы сейчас можем мало что сделать, но Украина может активно играть на опережение и делать предложения. Другой вопрос, найдут ли они поддержку Германии и Франции. С миссией ОБСЕ не получилось, так можно попробовать с ООН. Россия это тоже будет блокировать, но тогда можно будет хотя бы указать: посмотрите, россияне блокируют.
На сегодня у меня тоже нет идей. На всех конференциях и симпозиумах по минскому процессу, в которых я принимал участие в последние месяцы, людям нечего сказать. Туда ходить — лишь разочаровываться. Однако, возможно, следует изменить образ мышления и сказать, что дальше пока нельзя продвинуться. И вместо этого в существующих условиях попробовать сделать лучшее из возможного для местного населения там. А также стараться укрепить Украину, чтобы сделать нынешнее положение вещей менее привлекательным для России.
— Говоря о местном населении, вы имеете в виду акцент на гуманитарную ситуацию?
— Именно так. Я считаю, что в освобожденные территории следует больше вкладывать средств, чтобы люди там чувствовали, что Киев о них заботится. Европейская сторона также должна больше инвестировать, чтобы улучшить условия жизни людей.
— А для этого есть воля в ЕС?
— Я думаю, если Украина сама будет больше делать, и это будет более заметно, то это создаст определенное политическое давление, чтобы говорить: посмотрите, мы здесь делаем много, но мы ограничены в ресурсах и не могли бы вы нам больше помочь.
Я боюсь, что сейчас вопросы Восточной Украины, минского процесса в списке приоритетов политики ЕС и США находятся уже совсем не на первых местах. Внимание уделяется другим темам. Поэтому правительство в Киеве должно продемонстрировать, что оно разрабатывает идеи, стратегии, инвестирует в эти районы.
Источник:
