Невиновный царь
Пустые кассы, сокращение персонала и коррумпированные органы власти порождают в России все больше недовольства среди трудящихся. Однако это едва ли приводит к политической критике Кремля, — напротив.
Даниэль Вехлин (Daniel Wechlin)
С тех пор как российское авторитарное государство заметно усилило давление на инакомыслящих, политический протест в стране стал редкостью. Репрессивные законы и исключающий всякое разногласие патриотический настрой ликования в корне подавляют общественные, критикующие правительство высказывания и акции. Но есть также сферы, где подобное сопротивление возрастает. Водители грузовиков протестуют против новых налогов, сотрудники системы здравоохранения жалуются на нехватку персонала и финансирования, работники автомобильной и металлургической промышленностей критикуют падение уровня доходов.
В настоящее время на юге России крестьяне и горняки все чаще попадают в заголовки статей. В Краснодарском крае крестьяне объединились в тракторный марш, чтобы протестовать против грабительских действий аграрных концернов. В соседней Ростовской области горняки объявили голодовку, так как многие из них уже больше года не получали зарплату.
Скорее всего, забастовка
Учет социоэкономических протестов проходит неоднородно. Но для общероссийского их проявления типична тенденция, согласно которой готовность принять участие в акциях протеста четко соотносится с ситуацией рецессии, закрытия предприятий и падения уровня реальных доходов. В зависимости от определения типа протестных акций в 2015 году согласно социологическим исследованиям прошло от 165 до 409 акций, что соответствует приросту в 11-40% по сравнению с 2014 годом. В первом полугодии 2016 года университетский исследовательский центр «Рабочие конфликты» зафиксировал в Санкт-Петербурге 97 протестных акций, что согласно методам подсчета данного центра означает прирост в 24% по сравнению с соответствующим периодом предыдущего года.
Сильней всего при этом затронутыми оказываются крупные частные предприятия в сфере производства и строительства, а также в транспортном секторе. Самой распространенной формой протеста стала остановка работы. В забастовке оказываются в особенности те отрасли, где слабыми предстают действия профсоюзов, например, в строительстве, торговле или в аграрном бизнесе.
Слабые, нескоординированные действия
Однако эффект от протестных акций все же весьма мал. Под ними нет прочной основы. По большей части это мелкие, локально ограниченные, спонтанные акции в провинции или моногородах. В случае с краснодарскими фермерами за неделю до акции говорилось о 200-300 протестующих, скоро это уже была пара дюжин. В Ростове из более чем 2200 затронутых проблемами горняков к акции присоединились от 60 до 120 человек. В целом многих от подобного решительного шага отпугивает страх перед юридическими и финансовыми последствиями. К тому же протестующие плохо организованы либо не организованы вовсе. Даже у профсоюзов нет достаточной организации. Так, рабочие конфликты обычно быстро затухают, не получив резонанса на федеральном уровне.
Скоро — неделя голодовки
Это происходит и потому, что местные власть имущие снова и снова за счет слабейших играют на руку солидным фирмам. В Краснодаре крестьяне, например, жалуются на то, что руководство края отбирает у них землю, которую они возделывали годами. Вслед за этим им дают ознакомиться с новыми документами на владение землей, где нередко якобы фигурируют имена уже умерших людей. И теперь поля возделываются комбайнами крупных сельскохозяйственных предприятий. Крестьяне бессильно взирают на этот произвол. Полиция и органы юстиции на это никак не реагируют.
В случае с бастующими горняками банки часто натравливают на них коллекторов. Из-за длительного недополучения зарплаты приходилось брать кредиты, задолженность росла, теперь некоторым грозит потеря жилья. Как утверждают шахтеры, годами власти пренебрегали обязанностью надзора, что уж говорить о значительных недостатках при обеспечении безопасности. А потом владелец сматывал удочки, забрав с собой всю кассу. Правда, губернатор предложил выделить деньги для погашения части невыплаченных зарплат, однако рабочие не поверили заявлениям, отклонили предложение и продолжили голодовку и на выходных, т. е. уже шестой день подряд.
Арест вместо помощи
Инциденты на юге России указывают на характерную черту нынешних акций протеста: они глубоко аполитичны. Несмотря на возрастающее недовольство плачевным положением — процент бедных в этом году, возможно, возрастет до 14% — и протекционистскими действиями властей, едва ли высказывается критика вышестоящих, ответственных за все инстанций в Москве, не говоря уже о требованиях политической кадровой чистки.
Напротив: согласно девизу — придворный штат, то есть региональные власти, просто неверно информирует царя о бесправии в стране — горняки обратились с апелляциями к президенту Владимиру Путину. Крестьяне попытались — как и до них водители грузовиков — доехать на своих тракторах до Москвы и сообщить правителю Кремля о своих невзгодах. Но попытки не увенчались успехом. С крестьянами в Краснодаре обошлись нечестно. После того как полиция остановила марш, им, правда, была предоставлена возможность пообщаться с уполномоченным президента. Но как только тот покинул место безрезультатной встречи, некоторые фермеры (на многих из них были майки с изображением Путина) были задержаны силами полиции и позже приговорены к десятидневному аресту или денежным штрафам.
Источник:
