Ностальгия по Берлинской стене
Влодек Голдкорн (Wlodek Goldkorn)
Будущее вызывает тревогу. И тогда мы обращаем взгляд к прошлому со всей его суровостью, но и со всей его надежностью. Риск повторить вчерашние ошибки забывается слишком легко.
Когда нам начинает не хватать будущего, когда оно размыто в нашем воображении (разве только не под воздействием тревоги), когда даже миф прогресса превращается в труху, что нам остается, чтобы сохранить хотя бы долю надежды? Ответ прост: остается ностальгия, трансформировавшаяся в обращенную в прошлое утопию, желание вернуться к уже пережитым и познанным временам и нравам, которые нам кажутся надежными: ведь мы были молоды и в целом жили хорошо. Все вышеперечисленное является одной из возможных причин (не слишком) удивительной популярности, которой пользуется на этом старом и уставшем континенте Владимир Путин.
Разумеется, и справа, и слева есть те, кто обожает российского президента за тот набор ценностей, который он представляет (и к этому мы еще вернемся). Но есть же и добропорядочные мелкие буржуа, кроткий народ, проливающий слезы при виде фотографии трупа ребенка мигрантов на пляже в Бодруме, сочувствующий речам доктора Бартоло в фильме «Море в огне» (превосходном художественном произведении в его подчеркнутой беспощадности), которые в разговорах с друзьями объясняют, что в целом Путин молодец, он восстанавливает порядок, воскрешает достоинство России, а разрушение Алеппо — та цена, которую можно вытерпеть, чтобы обеспечить наше спокойствие. Послушав речи таких людей, начинаешь думать, что на самом деле восторг перед царем вызван желанием вновь воздвигнуть Берлинскую стену.
Тогда нам жилось хорошо. Мир был ясен и понятен. По эту сторону благополучие, демократия, свобода (в Италии с некоторым количеством устроенных государством кровопролитий, но зато были надежные пенсии, государственным служащим, уволившимся до достижения 50-летнего возраста, полагались выплаты); по ту сторону, конечно, жили бедновато (но с достоинством), но и порядок был железный; беженцев было мало, среди них встречались и интеллектуалы, была возможность по бросовым ценам путешествовать по странам со свободными сексуальными нравами, огромным количеством женщин, мечтавших завязать интимные отношения с западными мужчинами — ни капризов, ни завышенных требований (хватало пары колготок). Итак, многие сегодня бессознательно надеются, что Путину хватит сил и способностей снова захватить страны Балтии, Польшу и всю Вышеградскую группу, которая «слишком быстро интегрировалась в Европе». Необходимо также сказать, что политика правительств стран Вишеградской группы способствует тому, чтобы эти перспективы стали реальностью.
Ведь существуют и какие-то ценности. Правые ксенофобы, включая участников Вишеградской группы, вполне оправданно видят в Путине защитника «традиционных» взглядов: национализма, недоверия к иностранцам, мачизма.
Левые же воспринимают его как чемпиона антиимпериализма. Его язык понимают как вызов Западу, не заботясь больше ни о чем другом. Если хотите, в эпоху славного прошлого, в любви левых к СССР часто прослеживалось больше ностальгии и симпатии к старым царским порядкам, а не футуристическому очарованию коммунизма. Достаточно вспомнить образ Сталина, выступавшего скорее в роли безжалостного отца народов, нежели революционера-подрывника.
Недавно в России праздновался день рождения президента. На западных сайтах, восхваляющих Путина, превозносился необыкновенно успешный урожай зерна, сообщалось, как Путин поздравлял трудолюбивых фермеров. В наше гибкое время каждый может придумать себе любое прошлое и любую утопию, какую только пожелает. Но давайте иногда вспоминать о том, что дети в Алеппо погибают по-настоящему, а Путин обладает ядерным арсеналом не только чтобы хвастаться им на военных парадах, где царское знамя демонстрируется вместе с красными звездами.
Источник:
