Новые «империи» или возврат к односторонним мерам
Венсан Ле Бье (Vincent Le Biez)
После российского военного вмешательства в Сирии и избрания Дональда Трампа Венсан Ле Бье (Vincent Le Biez) выражает беспокойство по поводу заката многостороннего подхода в международных отношениях.
После избрания Дональда Трампа и действий Владимира Путина на Украине и в Сирии в аналитике и обзорах международных отношений постепенно укрепляется новая тенденция: возвращение одностороннего подхода. Во имя реальной политики, то есть реализма в геополитике, многостороннюю систему отправляют на свалку идеологических концепций из-за избыточного идеализма и наивности.
«Наконец, мы видим возвращение наций, холодной оценки интересов и непоколебимых политических лидеров», — говорят сторонники новых веяний. Разве есть что-то плохое в стремлении «вновь сделать Америку великой» и поставить ее «превыше всего»? После восьми лет ослабления США при Бараке Обаме Дональд Трамп хочет вступить в клуб великих держав, которых заботят лишь собственные интересы. То есть, присоединиться к России Владимира Путина и Китаю Си Цзиньпина.
Одна лишь Европа находится в стороне от этого течения и отчаянно держится за многосторонний подход и соблюдение международного права, что свидетельствует о ее наивности и слабости. Мы блекло смотримся на фоне ключевых мировых держав, которыми движут принципы национальных интересов и цинизма.
Только вот цинизм не означает ясности взгляда, а многосторонний подход не равнозначен слащавому и наивному мировоззрению, которым нам прожужжали все уши. На самом деле речь идет о великой интеллектуальной и политической идее, которая отличается гибкостью и сложной структурой, имеет за плечами многовековую историю и как никогда заслуживает защиты в качестве инструмента стабилизации мирового порядка.
У многостороннего подхода европейские корни, а в его основе лежат масштабные договоры, которые позволили добиться длительных периодов мира на нашем уставшем от войн континенте: Вестфальский договор 1648 года завершил тридцатилетнюю войну, Венский конгресс 1815 года обеспечил полвека мира в Европе после наполеоновских войн и до франко-прусской войны. Эта политическая традиция подкрепляется философским наследием Просвещения, которое рассматривает формирование права между нациями как одно из условий вечного мира, о котором писал в знаменитом трактате Иммануил Кант в 1795 году.
Расцвет многосторонней системы пришелся на ХХ век, главным образом по инициативе США и в ответ на две мировые войны которые опустошили Европу и немалую часть всего мира. Прежде всего, это касается проекта Лиги наций известного своим идеализмом президента США Вудро Вильсона. Тем не менее, его ограничения вышли на всеобщее обозрение с подъемом фашизма, нацизма и японского империализма, а также началом Второй мировой. Далее это касается Организации объединенных наций, которая формирует рамки современной многосторонней системы, и ее Устава. Генеральная ассамблея дает рекомендации и включает в себя практически все страны мира по принципу одно государство — один голос. Совет безопасности принимает решения голосами пяти постоянных членов, имеющих право вето (США, Россия, Китай, Франция, Великобритания), и сменяющихся раз в два года десяти других государств, а генеральный секретарь исполняет их. Стоит отметить и расположенный в Гааге Международный суд ООН. Благодаря специализированным агентствам организация охватывает сегодня самые широкие сферы деятельности: здравоохранение (ВОЗ), труд (МОТ), беженцы (УВКБ), образование и культура (ЮНЕСКО), права детей (ЮНИСЕФ), нераспространение атомного оружия (МАГАТЭ), сельское хозяйство и продовольствие (ФАО), потепление климата (РКИК)…
Главная задача многостороннего подхода — умерить силу (международным) правом, сотрудничеством (государств) и общей нравственностью (прав человека). Такое восприятие международных отношений одновременно объединяет в себе идеализм Просвещения, как уже упоминалось выше, и свойственный человеку инстинкт самосохранения, как подчеркивал британский философ-консерватор Эдмунд Берк: «Те, кто не действуют сообща, не могут действовать плодотворно. Те, между кем нет доверия, не могут действовать сообща. Между теми, кто не связан общими мнениями, чувствами и интересами, не может быть доверия». Таким образом, многосторонняя система является хорошим примером консенсуса между либерализмом и консерватизмом.
Хотя многосторонняя система столкнулась с сильнейшим давлением столкновения двух сверхдержав в период холодной войны, она, без сомнения, была полезной для снятия напряженности диалоговой площадкой.
После распада СССР в мире наступила эпоха гипердержавы США и их западных союзников, которая сегодня несомненно подходит к концу. Окрыленный победой Запад отошел от многостороннего подхода и уважения международного права, прежде всего с признанием независимости Косова, которое может считаться нарушением основополагающего принципа территориальной целостности государств (пусть Международный суд ООН и посчитал иначе), и американским вмешательством в Ираке в 2003 году вопреки решению Совбеза ООН (Франция тогда наложила свое вето). Второй фазой стало вмешательство Франции, Великобритании и США в Ливии, которое было нацелено не столько на защиту Бенгази, сколько на свержение режима Каддафи. Оно также представляется более чем спорным решением. США, некогда главный поборник многосторонней системы, стали все более критически отзываться о работе ООН и обвинять организацию в препятствовании их интересам.
В ответ на такую отстраненность, но в первую очередь ради собственных интересов, Россия под руководством Владимира Путина, которая в прошлом делала большой упор на работе ООН и соблюдении международного права (в том числе и не раз использованного ей вето), резко изменила позицию с аннексией Крыма, дестабилизацией востока Украины и поддержкой режима Башара Асада, ответственного за военные преступления и применение химического оружия против собственного народа.
Сегодня вместе с Китаем, который по-настоящему никогда не принимал свою ответственность постоянного члена Совбеза, Россия и США переходят на принцип государственного эгоизма и односторонних решений. Такая ситуация очень тревожна и заслуживает осуждения со стороны Европы, которая тем самым может восстановить влияние на международной арене, найдя множество союзников. Ведь за исключением американской, российской и китайской «империй» большинство государств крепко держатся за многостороннюю систему, которая спасет их от вассализации.
Сторонники одностороннего подхода — вовсе не реалисты, а поджигатели. Их мировоззрение грубо и примитивно. Оно не считается с самыми элементарными понятиями теории игр, в частности с дилеммой заключенного: принятие общих сдерживающих правил зачастую может быть предпочтительнее следованию личным интересам.
Можем ли мы предсказать последствия отказа американцев от парижского соглашения по климату? Пересмотра договора о ядерной программе Ираном (огромный успех многостороннего подхода за последние годы)? Возобновление гонки ядерных вооружений Дональдом Трампом и Владимиром Путиным? Юридического прецедента аннексии Крыма и его следствий в Южно-Китайском море? Безнаказанности Башара Асада, несмотря на все военные преступления? Торговой и валютной войны, которая, по всей видимости, готовится между Китаем и США?
Никто не оспаривает ограничение силы правом внутри каждой страны: речь идет об основе общественного договора Гоббса и государственной монополии на законное насилие Вебера. В обмен на ограничение личных свобод человек получает безопасность, которая дает ему еще большую свободу. Почему бы не применить эти принципы к межгосударственным отношениям? Почему в них задают тон анархия и оппортунизм?
Вместо того чтобы пытаться ослабить международное право, то есть право государств (а не наступление некой призрачной мировой демократии), его нужно всячески укреплять. Пусть оно неэффективно и недостаточно, как недавно напомнила сирийская трагедия, оно все же существует и служит базой для движения вперед с уважением к суверенитету государств.
Сейчас, когда мир впервые с 1945 года становится по-настоящему многополярным, эффективная многосторонняя система нужна, как никогда, если мы не хотим планеты, где «государство государству волк», перефразируя Гоббса. В частности подтверждения требуют принципы уважения территориальной целостности государств, нераспространения ядерного оружия, предотвращения эпидемий и борьбы с изменением климата, ведь они служат защитой от главных рисков, способных стереть с лица Земли все человечество.
Все это, без сомнения, требует развития многосторонней системы управления с расширением числа постоянных членов Совета безопасности ООН, ответственностью этих стран за утверждение мирового порядка и соблюдение международного права. В частности речь может идти об ограничении права вето пяти исторических членов (например, путем утверждения некоего блокирующего меньшинства). Франции и Европе необходимо заставить других прислушаться к себе в продвижении этой реформы, без намеков на наивность и слабость.
Источник:
