Ремонт фасадаПарламентские выборы 2016
Выборы в Госдуму обновляют лицо российской власти.
Алексей Ижак
Вместе с выборами в Госдуму российская власть начала активно менять свой внешний вид. Довольно скоро мы можем обнаружить новый фасад России, возможно, более располагающий к конструктивным отношениям. Но нельзя забывать, что Россия остается прежней, суть ее внутренней и внешней политики не меняется. Россия продолжает воспринимать себя центром «русского мира», становясь даже более автаркичной ввиду нарастающих экономических проблем.
Сокрушительная электоральная победа
18 сентября Россия выбирала Госдуму, ряд губернаторов и региональных законодательных собраний. После двух исключительно пропорциональных голосований 2011-го и 2007-го произошел возврат к смешанной системе. Из 450 депутатов половина, т.е. 225, избиралась по спискам, еще половина — по мажоритарным округам, на подавляющем большинстве которых выдвигались представители партий, хотя допускалось и самовыдвижение. Еще одно новшество — понижение проходного барьера с 7 до 5%.
Наконец, это первые федеральные выборы, которые были распространены на аннексированные Крым и Севастополь. Россия, как и многие другие постсоветские страны, не отошла от практики конструирования условий проведения выборов под политическую ситуацию. Выборы 2011-го отличались от выборов 2007-го повышением проходного барьера с 5 до 7%, выборы 2007-го отличались от выборов 2003-го отказом от мажоритарщиков и сокращением каденции Госдумы до пяти лет.
Выборы 2016-го (помимо упомянутых новых-старых отличий) впервые проводились в измененные сроки. В 2015-м они были перенесены с декабря на сентябрь, причем, без изменения конституции, а лишь с одной ее «правильной» интерпретацией конституционным судом. Это было сделано формально для того, чтобы новые депутаты несли ответственность за выполнение ими же сформированного бюджета на следующий год. Более практичное, традиционно постсоветское соображение — манипуляция явкой (ее искусственное «замораживание» существенно улучшило результат «партии власти»).
Еще одной задумкой Кремля было, вероятно, создание условий для переноса в случае необходимости президентских выборов с 2018-го на 2017-й. Эта перспектива становится все более реальной. Выборы состоялись, они были в целом признаны мировым сообществом, за исключением голосования в аннексированных Крыму и Севастополе.
Наша страна не признала их полностью, поскольку невозможно отделить вопрос легитимности голосования на аннексированных территориях от легитимности всех выборов, в результате которых в Госдуме появляются представители аннексированных территорий. Но позиция Украины не меняет того обстоятельства, что российская Госдума седьмого созыва начнет работу, будет формировать бюджет и влиять на российскую политику согласно внутренним российским законам и политическим традициям.
Помимо Госдумы 18 сентября избирались главы ряда регионов. Причем, во многих случаях — впервые с конца 1990-х. В нулевые годы прямые выборы глав субъектов федерации были отменены. Теперь, когда технология выборов доведена до высокого уровня, они уже не несут прямой угрозы федеральной власти. Избирались главы республик Коми, Тывы, Чечни, губернаторы Забайкальского края, Тверской, Тульской и Ульяновской областей.
Еще в двух субъектах федерации — Карачаево-Черкесии и Северной Осетии — главы избирались по старой процедуре в законодательных собраниях. В 39 субъектах федерации (из 83 без учета аннексированных территорий) 18 сентября избирались законодательные собрания и в 11 муниципалитетах — местные депутаты. Результаты неожиданностей не принесли. Разве что успех «партии власти», коей является «Единая Россия», и поражение системной и несистемной оппозиции оказались уж очень оглушительными. Но в целом Россия избрала тех, кого нужно было избрать, исходя из текущих политических задач Кремля. По пропорциональному голосованию, за списки «Единая Россия» получила 54,19% (140 мест из 225), КПРФ — 13,34% (35 мест), ЛДПР — 13,14% (34 места), «Справедливая Россия» — 6,23% (16 мест).
Эти цифры не окончательные, но отличаются от официального результата, который будет объявлен уже после написания данной статьи, на сотые процента. На мажоритарных округах «Единая Россия» провела 203 кандидата из 206, которых намеревалась провести (19 округов были выставлены «на размен» в рамках межпартийных компромиссов), КПРФ и «Справедливая Россия» — по 7 кандидатов, ЛДПР — 5. В Госдуму попали по одному представителю «Родины» и «Гражданской платформы», а также один самовыдвиженец. Все трое — бывшие члены «Единой России».
Теперь они единороссы на аутсорсинге («Родина» — националистическая партия, неформальным лидером которой является вице-премьер Д.Рогозин, «Гражданская платформа» — бывший проект М.Прохорова, из которого он был изгнан в прошлом году Кремлем за недостаточную поддержку политики «крымнаш»). Таким образом, в Госдуме будут представлены шесть партий. Распределение мест следующее: «Единая Россия» — 343, КПРФ — 42, ЛДПР — 39, «Справедливая Россия» — 23, «Родина» — 1 и «Гражданская платформа» — 1, беспартийный — 1.
«Единая Россия» поставила электоральный рекорд, прибавив 105 мест. Впервые она получила надежное конституционное большинство, позволяющее менять конституцию и преодолевать вето президента (впрочем, сейчас это всего лишь фантазия). КПРФ формально удержала второе место, но практически утратила статус «партии номер два» и единственной реальной альтернативы действующей власти. Она потеряла больше всех — 50 мест — и лишь едва превзошла по представительству ЛДПР, потери которой составляют всего 17 мест. Сильно потеряла и «Справедливая Россия». Ее квота уменьшилась на 41 место. Убедительное большинство «Единая Россия» получила и в тех субъектах федерации и муниципалитетах, где проходили выборы. Все победившие кандидаты на пост главы субъектов федерации — назначенные ранее президентом исполняющие обязанности.
КПРФ, ЛДПР и «Справедливая Россия» в российской официозном дискурсе именуются оппозиционными. На самом деле — они убежденные участники коалиции «крымнаш» и надежные политические опоры Кремля. Что касается несистемной оппозиции, испытывающей некоторые, не особо сильные, сомнения по поводу политики в отношении Украины, и довольно сильные сомнения по поводу правильности политики Кремля вообще, то их электоральные результаты оказались пренебрежительно малы. «Яблоко» Григория Явлинского получило 1,99%, «Парнас» Михаила Касьянова — 0,73%.
Из 10 «малых партий», участвовавших в выборах, ни одна не преодолела не то что 5-процентный барьер, позволяющий пройти в Госдуму, но даже 3-процентный, дающий право на государственное финансирование партии. В этом отношении поражение партии «Яблоко» двойное. Она не только не прошла в Госдуму, но и потеряла добытое в 2011-м госфинансирование.
Сложная правда выборов
Если оставить в стороне вопрос о голосовании на аннексированных территориях, то, по оценкам многих внутренних и внешних наблюдателей, выборы 18 сентября были одними из самых прозрачных и открытых в истории России.
Стерильности, обещанной главным менеджером выборов — первым заместителем главы президентской администрации Вячеславом Володиным, достичь не удалось. Тем не менее, многие позитивные результаты в технологии выборов достигнуты. Главой Центральной избирательной комиссии (ЦИК) вместо одиозного Владимира Чурова этой весной была назначена известная российская правозащитница Элла Памфилова. Она достаточно решительно закрыла многие лазейки манипуляций и освятила своим авторитетом сам процесс выборов.
На многих участках были установлены камеры видеонаблюдения. Был гарантирован доступ наблюдателей на участки. Зафиксированные нарушения процедуры наверняка получат криминальное продолжение. К выборам были допущены все 14 партий, имеющих право на участие без предварительного сбора подписей. К выборам на мажоритарных округах были допущены 19 из 25 кандидатов, публично поддержанных и профинансированным фондом «Открытая Россия» Михаила Ходорковского (ни один из них не прошел, но, как говорится, такова воля российских избирателей).
«Единая Россия» провела этой весной довольно эффективные праймериз, позволившие существенно обновить состав кандидатов. Следившие за выборами 774 иностранных наблюдателей из 63 стран и 10 международных организаций (в том числе 63 — из США и 60 — из Германии), в целом признали улучшение электорального процесса. Наблюдатели ШОС и СНГ предсказуемо объявили выборы свободными и прозрачными, но и ОБСЕ отметила рост прозрачности. Непреклонный негатив со стороны западного сообщества только один — выборы в аннексированных Крыму и Севастополе объявлены нелегитимными.
Выборы стали честнее (по крайней мере, на первый взгляд), но при этом скучнее. «Темным пятном» на электоральном глянце стала низкая явка. Она составила всего 47,8%. На фоне европейской статистики результат неплохой. Но он значительно меньше, чем на прошлых российских выборах. В 2011-м явка составляла 60,21%, в 2007-м — 63,71, в 2003-м — 55,75%. Рекордно низкая явка говорит о том, что рекордно высокий результат «партии власти» таит в себе системную ошибку самой системы определения народного представительства.
Существуют пока, к сожалению, не используемые международными наблюдателями статистические методы проверки достоверности результатов выборов. Их идея состоит в том, что распределение голосов на участках в одном электоральном поле, но с разной явкой не должно сильно отличаться. Если же на участках с повышенной явкой, особенно аномально высоко явкой, какая-то политическая сила или кандидат получает число голосов выше среднего, это является признаком манипуляции.
Один из российских энтузиастов статистической проверки выборов — физик и лауреат премии «ПолитПросвет» Сергей Шпилькин — уже долгое время публикует результаты своих исследований. Их с энтузиазмом цитируют социальные сети, блогеры и немногие остающиеся независимыми российские СМИ. С учетом «поправок Шпилькина», которые не являются юридическим фактом, но все же заслуживают внимания в качестве факта математического, явка на прошедших выборах в Госдуму составила 36,5% (меньше официального на 11,26%), результат по спискам «Единой России» составил 40% (меньше на 14,19), КПРФ — 17,56% (больше на 4,22), ЛДПР — 17,32% (больше на 4,18), «Справедливой России» — 8,09% (больше на 1,86), «Яблока» — 2,54% (больше на 0,55), «Парнаса» — 0,94% (больше на 0,21). Отличия существенные, но принципиально не меняющие картину.
Большинство «Единой России» при реально «стерильном» голосовании, возможно, не было бы столь убедительным. Не исключено, что оно не дотянуло бы до конституционного («поправки Шпилькина» по мажоритарным округам пока не подсчитаны, и судить об этом трудно). Но несистемная оппозиция все равно не имела бы шансов на прохождение в Госдуму и даже шансов на госфинансирование.
Электоральные аномалии
Манипуляции с голосами, которые, скорее всего, были, ускользнули от взора Эллы Памфиловой и международных наблюдателей по нескольким причинам. В России существуют «регионы электоральной аномалии».
В них традиционно наблюдается сверхвысокая по сравнению со среднестатистической явка с неизменно сверхвысоким результатом «партии власти» и кандидатов Кремля. Традиционно к этой группе относятся национальные республики Северного Кавказа и Поволжья, республика Тыва и Кемеровская область. Так, в Чечне явка составила 94,9% с 96,3% голосов, отданных за «Единую Россию», в Ингушетии, соответственно, 81,4 и 72,4%, в Северной Осетии — 85,6 и 67,1%, Кабардино-Балкарии — 90,1 и 77,7%, в Карачаево-Черкесии — 93,3 и 81,7%, Татарстане — 78,7 и 85,3%, Тыве — 89,7 и 82,6%, Кемеровской области — 86,7 и 77,3%. География аномалий имеет устойчивое ядро, но переменную периферию, меняющуюся под влиянием кадровых назначений первых лиц регионов и диалога Кремля с региональными элитами.
Здесь важно следующее обстоятельство. Пропорциональные выборы в России осуществляются по региональным спискам с последующим распределением внутри партии по абсолютному числу поданных за региональный список голосов. Партии вынуждены выбирать при формировании списков между яркими федеральными политиками, которых немного, и проходными местными, которых несравненно больше. Если федеральная власть в этом сезоне играла на заморозку явки, наиболее проворные региональные элиты — на ее разогрев, поскольку это дает региону лучшее представительство по сравнению с другими.
В целом, сказанное относиться и к мажоритарным округам. Состав вновь избранной Госдумы не является и не может быть «столичным» при выбранной электоральной стратегии «Единой России». Регионы с повышенной явкой представлены лучше. Обновленный состав Госдумы по своему представительству существенно смещен в сторону представителей регионов с высокой явкой, в том числе Северного Кавказа и Поволжья.
Кремль, скорее всего, действительно стремился к «стерильности» выборов, понимая при этом, что «регионы электоральной аномалии» никуда не делись, и основная «грязная работа» по получению предписанного результата будет сделана там. Можно спросить: неужели ЦИК не видит аномальных голосований в некоторых регионах? Ответом будет встречный вопрос: неужели ОБСЕ не видит перемещений российских войск в оккупированных Россией районах Донбасса? В некоторых вещах можно быть уверенными, но не иметь свидетельских показаний ввиду неповторимого местного колорита. Интересно, что аннексированные Крым и Севастополь не дотянули до почетного статуса ведущего «региона электоральной аномалии». Хотя планы такие были. Многочисленные политические десанты российского руководства на полуостров (в последний раз за неделю до выборов), казалось, должны были привести к нужному результату. Но он оказался ниже ожиданий Кремля.
В Крыму явка на плебисците, назовем произошедшее там действо этим термином, составила 49,1%, правда, с аномальным результатом «Единой России» 72,8%. В Севастополе еще хуже — при явке 47% «Единая Россия» получила 53,8%. Единороссы аннексированного полуострова получили три места, что пронесло бы четвертый номер — Наталью Поклонскую — мимо Госдумы. Но ее спасла частичная аномалия «Единой России» в Крыму, благодаря которой первый номер — Сергей Аксенов — получил шанс усидеть на посту главы региона еще несколько лет. Это предпочтительный для него результат, поскольку в отрыве от Крыма после пяти лет в Госдуме «герои русской весны» рискуют быть забытыми Кремлем.
Скромные результаты Севастополя связаны с тем, что тамошний «герой русской весны» Алексей Чалый начал ступать следами Алексея Навального, оказываясь в конфликте с «Единой Россией». Поддержанные им кандидаты проиграли, но не сокрушительно. И все же, только лишь региональными аномалиями новый облик Госдумы объяснить нельзя. Существует системный фактор, удержавший от явки на избирательные участки 64,2 млн из зарегистрированных 111,6 миллиона избирателей. Причина не только в том, что они не верили в возможность что-то изменить. Выборы были достаточно честными, чтобы эти не голосовавшие миллионы могли существенно повлиять на состав Госдумы. Причина еще и в том, что им не за кого было голосовать.
Начиная с убийства Бориса Немцова в начале 2015-го и до объявления перед самыми выборами социологической службы «Левада-центр» «иностранным агентом», Кремль провел многократную зачистку политического поля. Фактам несть числа. Но юридически нельзя доказать, что невозможность появления организованных политических сил, которые привлекли бы избирателей, является фальсификацией выборов. Электорату было предложено разнообразное меню партий, но само это меню было аномальным, рассчитанным на предсказуемый результат, устраивающий Кремль.
Дело не в том, что избирателям не дали проголосовать за «Яблоко» или «Парнас», а в том, что эти партии непроходимы. Разные подсчеты показывают, что при голосовании по спискам у них была наихудшая экономическая эффективность, отражающая плохую социологию. На один отданный голос «Яблоко» потратило около 295 руб., «Парнас» — 90, при том, что КПРФ уложилась в 25 руб., «Единая Россия» — в 15. Появление партии, которая объективно могла бы составить конкуренцию власти, субъективно невозможно. Кремль этого не позволит. Вряд ли стоит рассчитывать, что такая партия, если бы она появилась, принципиально по-иному, чем Кремль, смотрела бы на Украину. Она, скорее всего, была бы национал-демократической направленности. Расхождение с Кремлем по вопросу «крымнаш» у российских национал-демократов тактическое, а не стратегическое.
Не соглашаясь с формой аннексии Крыма и войны в Донбассе, они соглашаются с идеями «русского мира» по сути. Но, с другой стороны, вести диалог с реально многопартийной российской властью было бы легче.
Кадры решают все
Состав Госдумы, по оценкам российских экспертов, обновится на 50%. Лидеры «Единой России» утверждают, что фракция партии обновится более чем на 70%. Больше половины фракции составит «молодая поросль» из Общероссийского национального фронта, такого себе «путинского комсомола», прошедшего по мажоритарным округам. Возможно, Госдума вступит в новую эпоху одномандатников с их особыми интересами.
Представительство смещается в сторону региональных групп с заметным колоритом национальных республик. В Госдуме будет меньше банкиров, энергетиков и металлургов, но больше представителей строительной отрасли, агропромышленного комплекса и коммунальных хозяйств. Изменятся предметы лоббистских интересов. «Оппозиционные» парламентские партии, возможно, ждут перемены. Провал КПРФ, весьма вероятно, приведет к внутреннему расколу и смене лидера. Необходимость глубокого обновления стоит и перед «Справедливой Россией». Лидеры КПРФ, ЛДПР и «Справедливой России» заговорили о переформатировании традиционного партийного поля путем слияний крупных и поглощений малых партий.
Госдумой перестройка российского политического фасада не ограничится. Слухи о кардинальных кадровых перестановках в администрации, правительстве, губернаторском корпусе и руководстве госкорпораций звучат все отчетливее и наполняются конкретикой. Слышны разговоры о том, что «менеджер выборов» Вячеслав Володин из администрации отправится руководить тем, что создал, т.е. Госдумой. Его место может занять, например, Владислав Сурков или генеральный директор ВГТРК Олег Добродеев. Нынешний спикер Сергей Нарышкин может стать главой Службы внешней разведки или спикером Совета Федерации, а его нынешний спикер Валентина Матвиенко отправится послом в одну из стран.
Вице-премьер Аркадий Дворкович якобы может возглавить одну из госкорпораций. Устойчивость можно прогнозировать только для экономического блока правительства и Центробанка. Российские системные либералы в правительстве пока незаменимы для прохождения российской экономикой рифов и водоворотов нарастающего экономического кризиса. Цепь возможных перестановок длинная. Одна из ее составляющих касается реформы силового аппарата. После создания Росгвардии не исключено возвышение Федеральной службы безопасности до нового Министерства государственной безопасности (МГБ) с почти полным возвращением ему функций советского КГБ. Вероятна и реставрация старой прокуратуры путем возвращения в ее состав Следственного комитета. Росгвардия должна защищать власть от социальных волнений и уличных протестов, МГБ — от раскола элит и внутреннего заговора, прокуратура — все это легитимировать. Разумеется, такие масштабные перестановки будут означать стремительные кадровые повышения и понижения, появление в руководстве силовых структур новых лиц.
Наиболее интересная часть возможных кадровых изменений касается судьбы председателя правительства Дмитрия Медведева, которая связана с судьбой самого Владимира Путина. Российский минфин закладывает в проект бюджета на следующий год финансирование президентских выборов, включая работу системы голосования. Сравнение с предыдущими годами говорит, что подобный бюджет создается именно на год выборов, а не на год подготовки к ним. Неизвестно, правда, за что проголосует новая Госдума. Но нельзя исключать, что президентские выборы в России состоятся в 2017-м, а не 2018-м, как предусмотрено конституцией. Здесь возникает фундаментальная неопределенность. Объявить досрочные выборы можно ввиду отставки Путина, но сам он, по конституции, в таком случае участвовать в выборах не сможет.
Тогда у Кремля будет только одна достойная кандидатура — лидер победившей партии «Единая Россия» председатель правительства Дмитрий Медведев. Либо же, для простого переизбрания Владимира Путина в более подходящий с точки зрения социально-экономических реалий 2017-й год, потребуется срочно менять конституцию. Если таков план, то новая Госдума этим сразу и займется, благо конституционное большинство у «Единой России» уже есть. Российская власть довольно активно меняет свой внешний вид. Изменения могут оказаться умеренными, но могут и превзойти все ожидания. Многое, наверное, будет зависеть от цен на энергоносители и перспектив снятия внешних санкций.
Довольно скоро мы, возможно, обнаружим новый фасад России, на котором даже может появиться интерфейс для более конструктивных отношений с внешним миром. Лицо и имидж власти многое определяет в политике. Какие-то группы интересов на Украине могут воспринять внешние изменения как фундаментальные и радостно начать наводить мосты и восстанавливать отношения. Но нельзя забывать, что Россия осталась прежней, воспринимающей себя центром «русского мира», обиженной на Запад и даже более внутренне автаркичной и агрессивной ввиду нарастающих экономических проблем. Она вполне может откусить протянутую ей руку…
Источник:
