России нужны северокорейские деньги, а не беженцы
Северокорейцы когда-то находили условное убежище в России, однако новые законы обрекают их на депортацию, пытки и смерть.
Алек Лун (Alec Luhn)
Москва, Россия. — Коренастый кореец, 39 лет, в белом свитере с узором из снежинок хлопотал на кухне, то добавляя уксус в салат из морской капусты, то кладя специи в суп. Он кланялся и пожимал руки всем входящим, улыбаясь и приветствуя их на ломаном русском словами «привет» и «спасибо».
Это была последняя ночь в Москве для «Кима». Этот псевдоним он использует для того, чтобы не наказали его родственников, оставшихся в Северной Корее. Так закончилась долгая история, начавшаяся в 1990-е годы, когда у него на родине случился страшный голод, убивший миллионы его соотечественников. Ким бежал, причем не единожды, а дважды. В первый раз он добрался до Китая, но его отправили обратно в один из печально известных трудовых лагерей Ким Чен Ына. Типичное наказание для перебежчика − 10 лет. По сути дела, такой срок означал смертный приговор, потому что в лагере приходилось заниматься тяжким трудом по 18 часов в день, а кормили там рисом, выдавая его по три столовых ложки. Но ему снова удалось бежать, на сей раз в Россию, где его жизнь превратилась в постоянную борьбу против высылки в Северную Корею на верную смерть.
Прожив в России три года на полулегальном положении и в постоянном страхе, так как его могли схватить северокорейские агенты или передать Пхеньяну местные власти, Ким в тот вечер наконец улетел из московского аэропорта Шереметьево в Соединенные Штаты. Там он будет в безопасности, поскольку США предоставили ему политическое убежище, которого он никак не мог добиться в России.
Но в этой стране много северокорейцев, и везет им гораздо меньше, чем Киму. В последние годы идет процесс улучшения политических и экономических связей между Москвой и Пхеньяном, и два соседних государства подписали ряд соглашений, предусматривающих возвращение на родину преступников и всех тех, кто «незаконно проник и незаконно проживает» на территории этих стран. За несколько дней до отъезда Кима российский президент Владимир Путин представил два из трех соглашений с Северной Кореей на ратификацию в парламент.
Подписав эти соглашения, Россия продемонстрировала «серьезное намерение развивать связи с Севером», сказал эксперт по российской внешней политике Энтони Ринна (Anthony Rinna), работающий в Сеуле в организации по исследованию Китая и Северной Кореи.
«Если Россия сумеет остановить поток северокорейских беженцев на свою территорию, она поможет укреплению режима и сохранению стабильности в Северной Корее, особенно в связи с тем, что из-за опасности депортации бегство в Китай становится менее привлекательным, да и в Южной Корее жизнь − тоже не сахар, как представляется многим, — заявил Ринна. — Эти решения ослабляют шансы на то, что Россия станет новым пунктом назначения для перебежчиков, особенно на фоне развития российско-северокорейских экономических связей».
Мало кто из русских стремится попасть в затворническое королевство, как называют Северную Корею, но для северокорейских беглецов в Россию эти соглашения могут стать смертным приговором. Авторитетная организация по защите беженцев «Гражданское содействие» сообщает о том, что в селах Сибири и Дальнего Востока нелегально проживают десятки, если не сотни северокорейцев. Таким образом, Россия стала третьей по популярности страной после Китая и Южной Кореи, привлекающей беглецов из Северной Кореи. Перебежчиков из этой страны снова стало больше, и большинство из них сообщает о том, что при Ким Чен Ыне условия жизни ухудшились. Те северокорейцы, которых насильственно репатриируют, подвергаются пыткам, тюремному заключению без суда и следствия, внесудебным казням, принудительным абортам и прочим формам сексуального насилия.
Обрести убежище в России очень трудно. По данным «Гражданского содействия», в период с 2004 по 2014 годы она предоставила постоянное убежище лишь двоим из 211 северокорейских просителей. Кроме того, она предоставила временное убежище 90 из 170 соискателей, но его срок ограничивается одним годом.
«Все наши соглашения с Северной Кореей − это преступление против людей, обращающимся к нам за помощью. И мне стыдно от того, что наша страна, как и в советские времена, будет выдавать людей на пытки и смерть», — заявила руководитель «Гражданского содействия» Светлана Ганнушкина. Перебежчики − это лишь малая часть из тех 10 тысяч северокорейцев, которые, по оценкам ООН, проживают в России. В основном это люди, которых Северная Корея направляет трудиться в Сибирь на лесозаготовки, на фермы и в строительные компании. Как сообщает ООН, там они работают в суровых, «практически рабских условиях» под строгим надзором своих надсмотрщиков. (Кое-кто говорит, что их больше, и что в рамках государственной трудовой программы в России находятся десятки тысяч мигрантов, причем многие из них пытаются остаться по истечении срока пребывания.)
Этой трудовой программе уже 70 лет. Она стала наследием прочного альянса времен холодной войны между Советским Союзом и Северной Кореей, и никогда полностью не прекращалась. В 1990-е годы произошло охлаждение двусторонних отношений, но в последнее время Россия и КНДР активизировали сотрудничество, особенно после того как Ким Чен Ын отправил своего заместителя на встречу с Путиным, которая состоялась в феврале 2014 года на сочинской Олимпиаде.
Весной того же года две страны подписали соглашение об увеличении объемов двусторонней торговли со 112 миллионов долларов до 1 миллиарда к 2020 году и об использовании северокорейских рабочих на сельскохозяйственных и деревообрабатывающих предприятиях Амурской области и российского Дальнего Востока. Совместное предприятие с капиталом 340 миллионов долларов построило новую железную дорогу от российской границы до северокорейского порта Раджин. Появилась надежда на то, что северокорейская железнодорожная сеть будет объединена с транссибирской, а через территорию КНДР в Южную Корею будет проложен газопровод. Правда, последний проект − это нечто вроде несбыточной мечты, учитывая многолетнюю враждебность, существующую в разделяющей Корейский полуостров демилитаризованной зоне. Получив поддержку в виде экономических связей, и исходя из исторической близости, Северная Корея стала одной из немногих стран, поддержавших российскую аннексию Крыма.
Для тех северокорейцев, которые бегут из своей страны от жестоких репрессий и голода, такая близость стала страшным предзнаменованием. Ганнушкину до сих пор преследуют воспоминания о другом северокорейском беженце Рю Эн Наме, которому волонтеры из «Гражданского содействия» пытались помочь в 2008 году. Его передали северокорейским представителям возле границы. Позднее волонтеры узнали, что этого беженца привязали веревкой к движущемуся поезду и замучили до смерти.
Кое-кому с трудом удается избежать такой участи. Ганнушкина рассказала историю о перебежчике по имени Юнг, который семь лет нелегально жил в деревне в Оренбургской области, где женился на русской женщине, и у них родился ребенок. В 2005 году Юнг попросил предоставить ему убежище, но когда он отправился в Москву в управление Федеральной миграционной службы, его похитили российские агенты и отвезли во Владивосток. Юнга передали в северокорейское посольство. Но через какое-то время он сбежал от охранников строительной компании на Дальнем Востоке и сумел перебраться на Запад.
«Все эти истории, которые мне рассказывают северные корейцы, они просто невероятные. По ним можно снимать кино, — говорит Ганнушкина. — Журналисты им не верят. Есть слишком много случайных стечений обстоятельств, но надо понимать, что выжили только те, для которых эти стечения обстоятельств сложились удачно».
История Кима — это история героического бесстрашия и чудесного избавления. Он родился в семье рыбака, но его родители умерли, когда мальчику было 12 лет. Его усыновила другая семья, но в середине 1990-х начался страшный голод. Приемная семья вскоре перестала получать ежемесячный паек риса. Ким вспоминает, как он ел зерна, остававшиеся на полях после сбора урожая. Но вскоре у семьи не осталось средств, чтобы кормить шестерых детей. Глава семьи отправил Кима в сиротский приют и сказал, что отныне его судьба − в его собственных руках.
В приюте Ким жил и учился, но окончив школу, юноша оказался на улице. По его словам, выбор у него был небогатый: остаться и умереть от голода, или переплыть реку и бежать в Китай.
«Я знал, что в Китае не умру от голода, что в этой стране есть рис, что там люди не умирают на улицах», — сказал Ким.
В Китае он проработал восемь лет, но статус беженца получить не смог, так как Китай не присоединился к Конвенции ООН о статусе беженцев. Он решил бежать в Россию, услышав о том, что сможет получить там убежище. Но по ошибке он проложил свой маршрут по карте времен СССР. Его поймали на границе Китая с Казахстаном и депортировали обратно в Северную Корею, где он оказался в трудовом лагере.
Через какое-то время Ким и еще 30 заключенных решили бежать, когда конвой выведет их в кусты справить нужду. Однажды утром, когда их конвоировал один охранник, они разбежались в разные стороны и преодолели два забора из колючей проволоки. Ким встретился с двумя беглецами и спрятался вместе с ними в соседней деревне. Укрывшая их женщина рассказала, что остальных заключенных поймали и расстреляли.
Спустя две недели после побега трое беглецов перешли по льду реку и попали в Китай. В Китае Ким перебивался случайными заработками, работал на стройке. Но у него как и раньше возникли проблемы с легализацией. В 2013 году он бежал в Россию, но на сей раз выбрал верный маршрут, переплыв Амур возле Благовещенска.
Ким наткнулся на пограничный наряд и сдался, попытавшись объяснить, что хочет получить убежище. Но пограничники его арестовали. Просидев четыре месяца в СИЗО, Ким получил приговор: штраф в 165 долларов за незаконное пересечение границы. Он опротестовал решение судьи. Адвокат «Гражданского содействия» в Благовещенске Любовь Татарец заметила, что возле здания суда стоят северокорейцы. Опасаясь, что они задержат Кима, адвокат убедила судебных приставов отправить его обратно в СИЗО под предлогом того, что он должен подписать некоторые бумаги. Там его освободили, а Татарец отвезла Кима к себе на дачу, где прятала его вплоть до отправки в Москву. В столице Ким работал в корейском ресторане и пытался получить убежище. Ему неоднократно отказывали, объясняя это тем, что он «не может убедительно доказать, что в случае возвращения на родину его расстреляют». После четырех попыток Киму в мае 2016 года предоставили долгожданное временное убежище сроком на один год.
«Гражданское содействие» не знало, что ждет Кима в будущем, и поэтому пыталось убедить какую-нибудь западную страну принять его. Международная организация по миграции помогла ему получить убежище в США.
Однако, как говорит Ганнушкина, если послушный российский парламент автоматически утвердит три договора между Россией и Северной Кореей, корейцев скорее всего будут депортировать до того, как они смогут получить убежище. Такие организации, как «Гражданское содействие», Human Rights Watch и старейшая правозащитная группа России «Мемориал», были объявлены «иностранными агентами». Для многих россиян это равнозначно ярлыку шпиона, и кроме того, такие организации подвергаются обременительным проверкам.
Когда я познакомился с Кимом, он улетал в США, чтобы начать новую жизнь. Но как раз в этот момент высший государственный пост в этой стране должен был занять человек, известный своими антииммигрантскими высказываниями. Активисты «Гражданского содействия» рассказывали, что Ким плакал, смотря по телевизору итоги выборов в США, поскольку боялся, что с победой Трампа лишится всех шансов на получение убежища.
Во время беседы с ним у меня возникло такое впечатление, что ему будет очень трудно почувствовать себя где-то как дома. Ким рассказал, что по-прежнему скучает по родине, хотя она считает его предателем, и надеется когда-нибудь вернуться.
«Я кореец. Я вырос там. Мой брат, сестра, мама и папа — они все там», — сказал он.
Но может случиться так, что он никогда не вернется. Пожалуй, это даже к лучшему. Другие северокорейцы могут попасть на родину против своей воли, будучи депортированными российскими властями.
Северная Корея называет перебежчиков «отбросами общества» и грозит «физическим устранением» всем тем, кто порочит свою родину. Москва таких заявлений не делает, но из-за своих соглашений о репатриации она оказалась на стороне Пхеньяна. Как минимум это проявление безразличия к таким людям, как Ким, бегущим из своей страны в надежде на новую жизнь.
Источник:
