Российские выборы — это столкновение двух волн: патриотизма и стагнации
Опыт, полученный во времена Ельцина, и санкции заставляют большинство так называемых демократических оппозиционных партий и политиков взывать к Западу и практически лишают их избирательной привлекательности. Так комментирует российские выборы политолог Оскар Крейчи.
První zprávy: В Китае только что начался саммит Большой двадцатки, начинается азиатская дипломатическая неделя. Но я хочу спросить о другом. Приближаются выборы в российскую Государственную Думу. Пока эту тему в наших СМИ не поднимают…
Оскар Крейчи: Как говорил классик, каменщик интересен журналисту, только если упал с помоста. Для СМИ мейнстрима российские выборы станут важны, только если кто-то из оппозиционных политиков начнет протестовать против результатов.
— А можно ли как-то предсказать эти результаты?
— Доступен целый ряд самых разных исследований о предпочтениях избирателей. Прежде чем погрузиться в цифры, можно сделать главное обобщение: престиж нынешних парламентских партий ниже, чем в период прошлых выборов 2011 года, но ни одна из партий, которые сегодня не входят в парламент, после выборов по пропорциональной системе в Государственную Думу так и не попадут.
— Коснулось ли это снижение популярности и правительственной прокремлевской партии «Единая Россия»?
— Эта партия лучше других отражает ситуацию завершающегося политического цикла. На выборах 2011 года партия «Единая Россия» получила 49,3% голосов, а опрос ВЦИОМ (Всероссийского центра изучения общественного мнения), проведенный в конце августа, свидетельствует о 41,2% голосах в ее пользу. Снижение заметно и у коммунистов (по опросам — 7,7%, а на выборах 2011 года — 19,2% голосов). Еще более проблематична ситуация «Справедливой России»: она получила на выборах 13,2% голосов, а сегодня, судя по означенному опросу, свой голос ей отдали бы 5,4% избирателей.
В некоторых опросах популярность партии «Справедливая Россия» даже рухнула ниже 5%, а это порог для получения мандата по пропорциональной системе. Иное положение у либерально-демократической партии Владимира Жириновского, которая, по последним данным, имеет 12,2% голосов, хотя на выборах 2011 года получила только 11,7%. Похожие результаты были и в опросах Левада-Центра и Фонда общественного мнения, которые тоже сигнализируют об избирательской смерти партии «Справедливая Россия».
Однако это не означает, что после выборов ситуация в России коренным образом изменится. Рейтинги оппозиционных партий, чей звездный час кончился вместе с правлением Ельцина, в пропорциональной системе представительства даже близко не приближаются к процентному порогу: «Яблоко», согласно упомянутому исследованию ВЦИОМ, получило бы 1,3% голосов, «Партия роста», наследница партии «Правое дело», — 0,6%. Лучше всего дела обстоят у партии пенсионеров, но и она не дотягивает до 2%, а уж тем более необходимых пяти.
— Но вы упомянули какой-то цикл.
— Вы правы. Вернемся к правящей партии «Единая Россия». После присоединения Крыма ее популярность достигала примерно 60%. Но потом она сократилась после замораживания конфликта на Украине и после того, как на социальной сфере начало сказываться, с одной стороны, падение цен на нефть, а с другой, западные санкции.
— Обычно говорят о том, что санкции не сбили волну патриотического воодушевления.
— Нет. Но предпочтения дифференцировались. Президент Владимир Путин по-прежнему крайне популярен, а вот премьер и председатель партии «Единая Россия» Дмитрий Медведев — нет. Ведь президент — это символ политического престижа и защиты национальных интересов, а премьер, напротив, олицетворяет экономические проблемы. Согласно недавнему опросу агентства ВЦИОМ индекс доверия, то есть разница между доверяющими и недоверяющими голосами, к Путину составляет плюс 50 процентных баллов, а к Медведеву — минус два балла. То есть большинство людей не доверяет премьеру. Намного лучше в этом смысле показатели министра обороны Сергея Шойгу и министра иностранных дел Сергея Лаврова. Для сравнения: по данным опросов IBD/TIPP POLL, проведенных в конце августа начале сентября, индекс доверия к Хиллари Клинтон и Дональду Трампу одинаков и составляет минус 19 процентных баллов.
— Но вернемся к России. Можно ли, исходя из этих цифр, сделать вывод, что после выборов премьера заменят?
— Нет. Решение будет принимать президент, который давно отличается необычайной верностью политическим друзьям. В официальных кругах тоже говорят о том, что смены премьера не предвидится. Но, с другой стороны, экономическая политика нуждается в изменениях, большей динамике. Похоже, что Медведев исчерпал свои возможности: на телеэкранах, где в предвыборный период он появляется необычно часто, премьер выглядит расстроенным, он не мобилизует. Ему всегда не хватало харизмы. У него дар ни при каких обстоятельствах не говорить ничего оригинального. Путинские соратники ведут жаркий спор об экономической концепции. И если какой-то результат был достигнут, то это может отразиться на выборе премьера.
В окружении президента произошло несколько кадровых изменений. Говорят об «омолаживании» команды. Лично меня удивил уход Сергея Иванова с должности главы администрации президента. Кроме того, что у него такое же прошлое, как и у Путина, Иванов является, по-видимому, его самым близким соратником, который проделал большую работу на посту министра обороны и зампреда правительства при создании экономических холдингов и в борьбе с коррупцией. Иванов в черном списке Запада, и во многих отношениях его можно считать человеком, хорошо понимающим евроазиатскую ориентацию России. Интересно, что, оставив пост начальника администрации президента, Иванов стал советником по природоохранной деятельности, но сохранил место в Совете Безопасности, который играет важнейшую роль в российской структуре исполнительной власти.
— Если я правильно посчитал, вы написали три книги, посвященные теории выборов. Последняя под названием «Новая книга о выборах» доступна для скачивания в интернете. Проблематична ли российская избирательная система, скрывает ли она возможности для фальсификации результатов?
— Я так не думаю. Она соответствует стандартам либеральной демократии. Но российские выборы этого года пройдут под знаком нескольких изменений. Во-первых, был назначен единый день голосования, 18 сентября. На этих наиболее масштабных за все время выборах не только будет решаться судьба 450 депутатов Государственной Думы, но и определится состав законодательных органов в 39 субъектах федерации, включая Крым и Севастополь. В семи республиках состоятся прямые выборы губернаторов. Что касается выборов в Думу, то дату перенесли на основании специального закона с изначально запланированного четвертого декабря. Это изменение должен был утвердить Конституционный суд, потому что по Конституции РФ мандат депутата длится пять лет, и произошло сокращение срока полномочий.
— Нет ли тут обмана?
— Изменения были утверждены заранее и касаются всех партий и кандидатов. Необходимость изменений объяснили удешевлением выборов и подготовкой бюджета федерации. Объединение выборов означает экономию части средств. По оценке Центральной избирательной комиссии, выборы 18 сентября обойдутся в 15 миллиардов рублей. А у нового парламента будет возможность обсудить бюджет, который будет действовать уже в первый год работы Думы в новом составе.
Вторая специфическая черта выборов депутатов в том, что половина от общего числа избирается по пропорциональной системе, а вторая — на основании мажоритарной…
— Это напоминает наш парламент.
— Только отчасти. В Чехии по этим двум разным системам избираются две палаты с разными полномочиями — Палата депутатов и Сенат. А в России только Дума, то есть палата депутатов. Вторую палату Федерального Собрания Российской Федерации образует Совет Федерации, который иногда называют «Палатой регионов». Каждый из 85 субъектов федерации отправляет туда двух представителей: один выбирается из местных законодательных органов, а второй — из представителей исполнительных органов субъекта федерации.
Вернемся к Государственной Думе. Половина депутатов, то есть 225, будет избираться в рамках одного общефедерального округа по пропорциональной системе. Если проводить аналогию, то один общегосударственный округ есть в Словакии на выборах в Национальный совет и на выборах евродепутатов, а в Чехии эта система работает на выборах в Европейский парламент. Остальные 225 депутатов будут избираться в 225 одномандатных округах по мажоритарной системе. Причем баллотироваться может любой гражданин с пассивным избирательным правом, то есть не только политические партии, движения и коалиции, как в Чехии на выборах в Сенат.
Однако в случае российской Государственной Думы для избрания достаточно относительного большинства, то есть хотя бы на один голос больше, чем у другого кандидата, а это соответствует англо-саксонской традиции. У нас на выборах в Сенат работает «французская» система с двумя турами. Если суммировать, то в России любой избиратель, а имеющих избирательное право граждан там почти 110 миллионов, будет выбирать двух депутатов.
— Это выглядит довольно сложно. Не может ли быть причиной столь сложной системы попытка запутать избирателей или фальсифицировать результаты выборов?
— Проблема, прежде всего, заключается в том, что ни одна избирательная система не совершенна. Подсчитывать или делить число голосов просто, но точно подсчитать политическую волю всех граждан при выборе представителей невозможно. У любой избирательной системы есть свои преимущества. Пропорциональная система точнее отражает волю избирателей, но в ее случае труднее сформировать стабильное правительство, как сегодня подтверждает пример Испании. Мажоритарная система считается путем к стабильному правительству, но ее недостаток в неточном отражении воли общественности. Чтобы не провоцировать споры между сторонниками отдельных систем, иногда используются две избирательные системы, как в России.
Международный институт демократии и содействия выборам, который находится в Стокгольме, в своих анализах данных из 216 государств констатирует, что по-разному адаптированные смешанные системы на выборах законодательных органов используются в 31 государстве, то есть в 14% случаев. Здесь нужно добавить еще кое-что. Цифры, которые приводятся в соцопросах об избирательских предпочтениях в России, отражают общефедеральные настроения, а значит, касаются выборов по пропорциональной системе. Однако весьма вероятно, что состав Думы будет более разнообразным, чем предрекают опросы, и все благодаря одномандатным округам.
— То есть никакие фальсификации на российских выборах невозможны?
— В России за избирательными кабинами следят не только комиссии, но и интернет-камеры. Все 14 политических партии, которые зарегистрировал Центризбирком, а также множество независимых организаций и иностранных наблюдателей, формируют стандартную либеральную систему контроля над выборами. Но я опять повторюсь: ни одни выборы нельзя считать кристально чистыми. Например, использование партийных списков — это, по сути, ограничение свободного выбора. То же касается процентного барьера и расчета мандата на базе так называемых остаточных голосов. Это есть во всем мире.
Олигархизация либеральной демократии проникает во все страны: расходы на выборы растут, при мобилизации избирателей партии заменяются медиаагентствами, средства массовой информации сильнее, чем партийная пропаганда. В России многие политтехнологи, то есть, как и в США, предвыборные стратеги, довели западные игры вокруг выборов практически до совершенства. Конфронтация самых влиятельных телеканалов и интернета в России, вероятно, еще более острая, чем у нас, хотя там телеканалы более разнообразны в информационном отношении, чем «наши» общественные.
— Если я правильно вас понимаю, то результаты выборов уже предрешены.
— Результаты будут вектором, который рождается из столкновения патриотической волны и экономической стагнации или спада. Патриотическая волна, вероятно, будет сильнее, и именно она определит результаты выборов в Государственную Думу.
— Почему?
— На этой стадии патриотизм имеет решающее значение. Он опирается на сильную эмоциональную составляющую в виде разочарования от распада Советского Союза, а также на обретение самосознания после возвращения Крыма и восстановления боеспособности армии, которая подтвердилась в ходе операции в Сирии. Несомненно, важную роль играют санкции, в особенности санкции, касающиеся обеих олимпиад. Их россияне воспринимают как оскорбление, стремление унизить их, а это сплачивает. Опыт, полученный во времена Ельцина, и санкции делают из большинства так называемых демократических оппозиционных партий и политиков, взывающих к западу, практически лишают их избирательной привлекательности. Поэтому некоторые политики так поддерживают недемократические цветные революции.
— Но кто-то может возразить, что в спортивных санкциях Россия виновата сама.
— Я не могу сказать, имела ли место подмена проб. Ясно, что впервые проблема была обнародована больше, чем за год до Олимпиады, но предметом споров стала перед самым началом соревнований — в момент, когда принять разумное решение было трудно. Олимпийские органы состоят из людей, которые зарабатывают спортивной дипломатией. А она очень близка к бизнес-дипломатией, и когда люди из этой среды сталкиваются с реальной политикой, они теряются. В данном случае они не только перекладывали проблему с одной организации на другую, но и нарушили, наверное, все условия справедливого принятия решений, я имею в виду необходимость отказаться от принципа коллективной вины, следовать принципу презумпции невиновности и не использовать двойных стандартов. А последнее решение, касающееся российских паралимпийцев, я бы назвал просто варварским.
— Но, по некоторым данным, российские спецслужбы подменяли допинг-пробы.
— Технически это возможно, но фактически это доказать невозможно. Честно говоря, ошибки Москвы я вижу в другом. Когда еще за год о проблеме было заявлено, ее нужно было немедленно устранить или публично опровергнуть. Здоровье спортсменов и принцип честной игры должны быть первостепенны. Кроме того, каждый, кто видел истерию западных СМИ и некоторых политиков вокруг Олимпиады в Пекине и Сочи, конечно, предполагал, что что-нибудь произойдет и на этот раз, что кто-то считает международные спортивные события крайне важным бизнес-проектом и делом большого политического престижа.
То же касается и чемпионата мира по футболу, который в 2018 году должен пройти в 11 российских городах. Американский арест функционеров ФИФА (Международная федерация футбольных ассоциаций) в Швейцарии может быть предвестником требования отменить чемпионат в России или попыток провести его без российских футболистов. Тот, кто в России верит в равноправное партнерское сотрудничество с нынешними вашингтонскими и брюссельскими элитами или в их снисхождение и понимание, наивен.
Источник:
