Воры не могут здесь больше бегать на свободе
Однако на вторую половину страны смотрят с недоверием: Йенс Мюлинг описывает социальную анатомию Украины.
Керстин Хольм (Kerstin Holm)
Украина, вот уже четверть века независимое государство, начиная с бунта на Майдане два года назад, борется за европейскую идентичность и окончательную независимость от России. Однако страна расколота. На отмеченном австро-польским влиянием западе, который лишь после Второй мировой войны вошел в состав Советского Союза, укоренилась антипатия по отношению к восточному соседу, там укрепляется радикальное националистическое движение, игравшее в событиях на Майдане сомнительную роль. И в нынешней войне против поддерживаемых Москвой «народных республик» оно поставляет наиболее ожесточенных бойцов, которые вызывают мало энтузиазма у соотечественников в восточной части страны — в индустриализованной, экономически, равно как и культурно, тесным образом сплетенной с Россией.
Но в то время как разгорается борьба за украинское самоопределение между международно признанными, склоняющимися к Европе авторами, с одной стороны, и охотно вооружаемыми Кремлем евроскептиками, с другой, за кадром остаются реалии жизни людей на этой земле. Закрыть данный пробел удается книге журналиста и эксперта по России Йенса Мюлинга (Jens Mühling). Этот исполненный экскурсами в печальную, почти постоянно определяемую извне историю, путевой репортаж ведет читателя по стране, от ее польской до российской границ, и знакомит его с фигурами, в которых сама судьба страны обретает то курьезный, то трагичный вид.
Понять исторический характер недавних событий помогает посещение шикарного поместья свергнутого президента Виктора Януковича вместе с русско-украинской семейной парой с трехлетним сыном. На вопрос о том, что это за парк, мать-русская объясняет, что здесь когда-то жил вор. Но он бежал, в Россию, потому что там воры могут бегать на свободе. Ребенок в шоке от того, из какой страны родом его мама. В Киеве, однако, живет также лидер националистов Микола Коханивский с позывным «Ураган», чьи единомышленники в качестве врагов, помимо русских, олигархов и евреев, рассматривают и европейцев, поскольку те не позволяют их стране вести освободительную войну.
Во Львове можно встретить симпатичную смотрительницу музея — тюрьмы «на Лонцкого», в которой сидел подпольщик и герой националистов Степан Бандера; смотрительница принципиально не говорит по-русски. Многих русских на Украине она раздраженно сравнивает с мусульманами в Германии: они просто не желают интегрироваться, везде говорят только на своем русском.
Культурное наследие в бывшей когда-то габсбургской Галиции во многих местах стало непонятным, а подчас и креативно переосмысленным делом. Бедное, как церковная мышь, закарпатское селенье Деловое (укр. Dilowe — прим. пер.) объявило установленный там когда-то межевой столб Австро-Венгерской монархии центром Европы, создавая тем самым для своего местечка скромный туристический наплыв. В Черновцах, на родине Пауля Целана (Paul Celan), все еще стоит уцелевший элегантный архитектурный памятник богатой еврейской культуры; все еще — поскольку большинство жителей-евреев бежали.
Один из немногих оставшихся, искусствовед и закоренелый диссидент Бронислав Тутельман (Bronislaw Tutelman), жалуется на национальную ограниченность украинской интеллигенции, которая не знает Целана, потому что он писал не на украинском языке. Тутельман сравнивает свою страну с престарелой женщиной, чьи морщины на лице — разделительные линии общества — четко проступают в ярком свете войны.
Мюлинг в своей книге воздерживается от любого синтеза, поскольку проезжает и по территориям с русскоязычным населением. В Донецке он узнает в директоре полуразрушенного Музея Отечества, коммунисте Денисе Кузнецове, который также сражался на внутриукраинском фронте, антипода украинского националиста Коханивского. По словам Мюлинга, два человека, возможно, когда-то стрелявших друг в друга, стали братьями по духу — ввиду непримиримой ненависти как к противникам, так и к олигархам.
Источник:
