Архиепископ Александр (Драбинко)
Фото: Александр Драбинко/vk.com
Недавно СМИ облетела новость о нападении народного депутата Вадима Новинского на митрополита Переяслав-Хмельницкого и Вишневского Украинской Православной Церкви (Московского Патриархата) Александра Драбинко. Сам епископ написал заявление в милицию и рассказал СМИ, что связывает нападение на него депутата Новинского с тем, что Драбинко выступает за автокефалию Украинской Церкви и поддержал обращение Верховной Рады Украины на этот счет к Константинопольскому Патриарху. Во второй части интервью «Апострофу» владыка Александр рассказал, почему сам факт проведения Всеправославного Собора является чрезвычайно важным для мирового православия, а также когда и каким путем в Украине может появиться автокефальная Православная Церковь.
Первую часть интервью с Александром Драбинко читайте здесь
— Владыка, как бы Вы прокомментировали результаты Всеправославного Собора? Что, по вашему мнению, является его главным результатом?
— Главный результат Собора — это завершение эпохи разделения. Веками Поместные Церкви жили обособленно. Так, словно автокефалия — это аналог национального суверенитета. Однако в Послании Собора четко указано, что Православные Автокефальные Церкви — это не «конфедерация Церквей», а Единая Кафолическая Церковь, то есть местные, поместные выявления этой Церкви. Таким образом, главный результат Собора сегодня — даже не документы, которые он принял, а сам факт восстановления соборности на всеправославном уровне. В Послании Собора выражается надежда, что аналогичные Соборы будут проходить каждые семь-десять лет. И если эти надежды оправдаются, то у современного православия действительно появится путь к обновлению.
— Отцы Собора издали энциклику — послание к верующим и каждому человеку. Смогли ли они ответить в этом послании на ключевые вызовы современности?
— Собор издал два Послания. Указанное вами, написанное на довольно архаичном языке, и другое — более простое и понятное. Возможно, это было сделано для того, чтобы облегчить коммуникацию с двумя идейными сообществами современного православия — условными консерваторами и условными либералами. Какой из этих текстов лучше? Наверное, это дело богословского вкуса и аудитории. Мне, к примеру, трудно себе представить, чтобы текст упомянутой вами соборной энциклики получил массового читателя в Украине. Тем не менее в обоих документах я нахожу немало важных для современного мира месседжей. В том числе и очень важный, по моему мнению, призыв к большей открытости и большей соборности в жизни современного православия.
Мир глобализируется. И в этом глобальном мире православие уже не может существовать в старом формате разрозненных и изолированных друг от друга национальных Церквей. Нам нужна общая позиция всех Поместных Церквей по важным вопросам современности: межцерковного диалога, процедур провозглашения автономии и автокефалии, проблемы православной диаспоры, таких опасных тенденций в церковной жизни, как фундаментализм и изоляционизм, обновления и кодификации православного канонического права. Некоторые ответы на эти вопросы в той или иной форме Собор предоставил. Многие очень важные вопросы остались нерешенными. Но в целом Собор стал значительной вехой на пути решения этих вопросов.
— Как Всеправославный Собор отразится на жизни Украинской Церкви?
— Московский Патриархат, как известно, участия в Соборе не принимал. А, следовательно, остается открытым вопрос, когда и в какой форме будет происходить рецепция его решений по стороны Русской Православной Церкви, частью которой является УПЦ. Вместе с тем влияние Собора на жизнь Православной Церкви в Украине безусловно будет иметь место. Хотя украинский церковный вопрос и не стоял в повестке дня Собора, известно, что он активно обсуждался в кулуарах. Таким образом, де-факто украинский вопрос уже вынесен на всеправославный уровень. И я бы не спешил называть возможное участие Вселенского Патриархата, а, возможно, и других Поместных Православных Церквей в каноническом урегулировании в Украине «вмешательством». Во-первых, мы должны помнить слова апостола Павла: «страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены» (1 Кор. 12, 26). Во-вторых, я хочу напомнить, что в свое время сама УПЦ в лице своего Предстоятеля обращалась к Поместным Православным Церквям с такой просьбой. Имею в виду историческое обращение Митрополита Владимира в 2008 году, где наш почивший Предстоятель показал, что УПЦ нуждается в единой позиции Поместных Церквей по вопросу об уврачевании церковного разделения в Украине.
— Один из документов, принятых на Соборе, касается автономии. УПЦ пользуется правами автономии РПЦ. Принесет ли этот документ что-то новое в жизнь вашей Церкви?
— Теоретически на основе этого документа Московский Патриархат мог бы провозгласить автономию Украинской Православной Церкви и обратиться в Константинополь о содействии признания этого нового канонического статуса полнотой Православной Церкви. Но насколько такой статус может способствовать уврачеванию церковного раскола? Думаю, что время таких канонических мер уже прошло. Возможно, 15-20 лет назад автономия и могла стать канонической базой для восстановления церковного единства в Украине. Но в современной церковной, пастырской и общественной ситуации базой для преодоления раскола, по моему мнению, может быть только автокефалия.
— Будет ли УПЦ, которая может пользоваться правами широкой автономии, учитывать в своей церковной жизни документы и решения, принятые на Всеправославном Соборе?
— Здесь нужно внести определенные коррективы. УПЦ действительно пользуется правами широкой автономии и независимости в управлении как Самоуправная Церковь в составе Московского Патриархата. Но этот статус не предусматривает какой-то независимости во внешних церковных связях, хотя именно к этому свое время и стремился Блаженнейший Митрополит Владимир. А, следовательно, наша Церковь не может самостоятельно — без участия Московского Патриархата — «учитывать» в своей церковной жизни решения Всеправославного Собора. Решения Собора безусловно будут влиять на нашу жизнь. Но это влияние будет опосредованным.
— Как изменилась после второго Майдана жизнь УПЦ?
— Изменилось, скорее, общество, а не УПЦ. Церковь — это очень консервативный организм. И современная позиция УПЦ — яркое свидетельство такого консерватизма. Во времена предстоятельского служения Митрополита я определенным образом мог влиять на церковную жизнь, а, следовательно, и нес ответственность за позицию УПЦ. Сегодня я не несу какого-то общецерковного послушания. А, следственно, и не несу личной ответственности за позицию Церкви, на позицию которой де-факто не могу повлиять.
— Что сегодня, кроме жизни во Христе и спасения человеческих душ, стоит на повестке дня вашей Церкви?
— Как четко указано в Духовном Завете Митрополита Владимира, главный вызов для Церкви сегодня — это преодоление церковного разделения. Мы психологически привыкли к ситуации раскола. И это — страшно. Ситуация, в которой находится современная Православная Церковь в Украине, не может быть нормальной. Мы не можем спокойно жить, когда в Украине существует такое масштабное разделение. Мы не можем делать вид, что все, необходимое для уврачевания этой раны, нами уже якобы сделано. В Евангелии есть прекрасная притча о Добром Пастыре, которая повествует о том, что Он оставляет 99 овец, чтобы найти одну, потерянную. Однако, к сожалению, этот величественный идеал евангельской любви остается для нас сегодня недосягаемым.
— Каким будет будущее УПЦ лет через десять? Будет ли она все еще оставаться автономией в составе РПЦ?
— Строить церковные прогнозы — дело неблагодарное. Но все же осмелюсь высказать свое мнение. Думаю, через десять лет в Украине, с одной стороны, будет существовать признанная мировым православием автокефальная Украинская Православная Церковь, а с другой — Экзархат или любая другая форма присутствия Русской Православной Церкви. Поясню свою мысль. Структуры Московского Патриархата есть во многих странах мира, где к ним принадлежит местная русская диаспора. Поскольку Украина является и, надеюсь, останется демократическим государством, она должна обеспечить равные религиозные права, как для коренного населения, так и для российской диаспоры. Не исключаю и того, что, кроме этнических русских, в лоне Русской Православной Церкви останутся и те украинцы или представители других православных народов, которым дороги поместные традиции этой Церкви. Что же — государство и общество не должны никого неволить. Юрисдикционный выбор верующих и священников должен быть свободным.
— Насколько УПЦ является сегодня монолитной и единой в видении своего будущего?
— Во времена Митрополита Владимира в УПЦ были как сторонники сохранения канонического единства с Московским Патриархатом, так и сторонники полной канонической независимости нашей Церкви. Думаю, обе группы епископов никуда не исчезли. Что же касается верующих, то мы видим, что в последние два года число сторонников автокефалии неуклонно растет.
— Митрополит Онуфрий осудил обращение украинского парламента к Вселенскому Патриарху предоставить украинской Церкви автокефалию. Зато Черкасский епископ УПЦ Софроний положительно высказался об этом обращении. Можно ожидать, что хотя бы часть епископов УПЦ готова объединиться с УПЦ КП, чтобы получить автокефалию от Вселенского Патриарха?
— Если для общества важен сам факт объединения, то для епископата и духовенства важно, чтобы восстановление церковного единства происходило на канонической основе. Иными словами, здесь очень важно то, какая именно модель будет положена в основу процессов консолидации. Как я полагаю, абсолютно понятно, что канонической базой восстановления единства сегодня может быть только поместный канонический статус Церкви. Но важны и другие канонические моменты. Понятно, что никто из епископов нашей Церкви не стремится оказаться в «каноническом вакууме» или стать причиной новых церковных разделений. Поэтому для нас будут приемлемы только модели восстановления единства, предусматривающие, что Украинская Церковь будет находиться в молитвенном и евхаристическом общении с остальным православным миром. Надеюсь, что это понимают и представители УПЦ КП. Новое разделение никому не нужно.
— Недавно Вы написали заявление в милицию о нападении на Вас нардепа Вадима Новинского. Как Вы объяснили в медиа, причиной нападения может быть его уверенность в том, что Вы поддержали парламент относительно обращения к Патриарху Варфоломею. Ожидаете ли Вы, что этот конфликт будет иметь продолжение, и не жаловались ли другие епископы на угрозы со стороны нардепов?
— Свою позицию относительно инцидента в Корце я уже подробно изложил. Как священник, я простил Вадиму Владиславович его поступок. Вместе с тем я очень обеспокоен, что подобные вещи могут случаться в нашей церковной жизни и в дальнейшем. Жалобы на аналогичные случаи мне не известны. Но прецедент уже существует. Вадим Владиславович — действительно щедрый человек. И я верю в то, что его церковность — искренняя. Но повторюсь: никто из церковных меценатов не может иметь каких-то «дополнительных», «заработанных» их щедростью, канонических прав в Церкви. Господь четко говорит, что наша милостыня должна быть тайной, и он Сам, увидев ревность жертвователя, подаст ему награду. Именно такой — наивысшей от Господа — награды я молитвенно и желаю Вадиму Владиславовичу.
— Насколько сегодня УПЦ свободна от влияния украинских политиков, в том числе народных депутатов?
— Такое влияние, безусловно, существует. Но Церковь имеет моральные силы не поддаваться такому влиянию.
— Каково Ваше личное отношение к обращению, которое направил украинский парламент к Константинопольскому Патриарху Варфоломею?
— Как известно, обращений было два. Первое, за которое проголосовало 245 депутатов ВР, содержало просьбу предоставить Православной Церкви в Украине автокефалию. Было и альтернативное обращение, инициированное Вадимом Владиславовичем Новинским, которое, насколько я могу вспомнить, подписали 39 депутатов. Не должно быть двойных стандартов. Не могут 39 депутатов иметь право обращаться в Константинополь, а 245 депутатов такого права не иметь. А, следовательно, я считаю, что и депутаты большинства, и депутаты меньшинства имели право обращаться в Константинополь и выражать свою точку зрения на ситуацию, предлагать свои сценарии преодоления последствий разделения. Другое дело, как будет реагировать на эти обращения Константинополь. Если, по мнению Патриарха Варфоломея, такие обращения некорректные и являются вмешательством в церковные дела, то он об этом четко заявит. А если какие-то месседжи в этих — таких неравнозначных по уровню поддержки обращениях — Патриарху будут полезны, то мы опять же об этом узнаем.
Одновременно я бы хотел упомянуть о другом обращении. Блаженнейший Митрополит Владимир еще в октябре 2008 г. обратился к главам всех Поместных Православных Церквей с просьбой совместно выработать модель преодоления церковного разделения в Украине. Обращение Верховной Рады к Патриарху Варфоломею определенным образом перекликается с тогдашним обращением митрополита Владимира. Ведь и в первом, и во втором документе говорится об активном участии вселенского православия в уврачевании церковного разделения.
— Так может, это Вы готовили это обращение, которое направил парламент к Патриарху Варфоломею?
— Нет, я его не готовил. Но я читал текст обращения перед тем, как оно было проголосовано в парламенте. И должен отметить, что этот текст написан на определенном профессиональном уровне.
Источник:
