В ночь на 16 июля в Турции произошёл военный госпереворот. Генштаб страны заявил, что взял власть в свои руки. Ситуацию в Турции мы попросили прокомментировать экспертов.
Михаил Фрибен, технический директор Уральского информационно-аналитического центра:
— В Турции исторически играли значительную роль военные: как и во многих светских арабских странах, они выполняют функцию защиты от радикальной исламизации общества. То есть все светские режимы Ближнего Востока опираются на военных, и служба в армии — мощный социальный лифт и одна из самых престижных профессий.
Но в Турции Эрдоган после прихода к власти начал ограничения, а иногда и прямые репрессии против высших офицеров, показав, что планирует вести страну курсом, отличным от светского — кстати, отходя от заветов и основателя нынешней Республики — Ататюрка.
Поэтому очевидно, что когда он провёл первые закручивания гаек против армейской верхушки, одновременно начался и обратный отчёт до военного переворота. После этого все действия Реджепа Тейипа либо приближали этот «час икс», либо отдаляли его. Но всегда на любые его поступки военные смотрели следующим образом: будем ли мы его смещать скоро — или очень скоро.
А худшее действие, которое можно было совершить по отношению к военным (а в этой среде как нигде живут понятия о кодексе чести), — это заставить их сначала сделать некую, если называть вещи своими именами, гадость, а потом заставить за неё же извиниться. Как вы понимаете, имеется в виду атака на российский Су-24 в конце прошлого года.
Разумеется, в логике Востока ты как правитель можешь проводить репрессии даже против армии — но с одним условием: ты должен быть сильнее, авторитетнее и могущественнее тех, кого репрессируешь; тебя должны больше уважать, чем их.
Что а что сделал за последнее время Эрдоган? Во-первых, он поссорился с Россией, а потом внезапно помирился. Причём для турецких военных это выглядела как полная сдача интересов. Во-вторых, он начал войну против курдов, то есть фактически развязал гражданское противостояние в стране. Более того, во многих курдских городах проживает от 20 до 50% турок, которые так же, как и курды, подвергается обстрелам со стороны турецкой же армии. Это и были критические ошибки, приведшие Эрдогана к нынешнему результату.
Пока информация из Анкары поступает крайне противоречивая, но если переворот удался, то следует понимать: у военного руководства нет цели удержать власть — у них есть цель провести демократические (по турецким понятиям) выборы. Разумеется, для допуска к этим выборам необходимо будет пройти через фильтр, ситом которого будет отношение кандидата к армии и светским ценностям.
С другой стороны, военные исторически не умет решать экономические вопросы. И здесь возникает вилка: или они продолжают бизнес Эрдогана, покупая у ИГ [запрещённая в РФ организация] нефть по 25, а продавая по 50 долларов, или, наоборот, окончательно ссорятся с ИГ на почве неприятия радикального исламизма — и на Ближнем Востоке начинается ещё одна и война.
В любом случае, очевидно, что какое-то время военные не будут делать резких движений на международной арене, но судьба страны будет решаться с участием внешних игроков. И очень многое зависит от личности, которая окажется у руля в этот непростой для Анкары период.
Раис Сулейманов, эксперт Института национальной стратегии, исламовед:
История Турецкой Республики богата на военные перевороты, которые происходили достаточно часто. Такая, если можно сказать, традиция смены власти корнями уходит во времена Османской империи, где существовала вольница военных — янычар и младотурок, которые играли огромную роль в Блистательной Порте.
Так, военный переворот 1960 года закончился казнью премьер-министра Аднана Мендереса; переворот 1971 года отстранил от власти Сулеймана Демюреля (правда, потом он вернулся опять на пост премьер-министра), а военный переворот 1980 года сместил его с поста премьер-министра; под давлением военных в 1997 году ушел с поста премьер-министра первый открытый исламист на этом посту — Нежметдин Эрбакан.
Наконец, ещё свежи воспоминания о деле «Эргенекон» 2007 года, получившем наименование по названию организации, куда входили военные якобы замышлявшие свержение тогдашнего премьер-министра Реджепа Эрдогана (ныне — президента Турции). Все эти факты говорят о том, что практика военных переворотов для Турции не нова, военные периодически вмешиваются в политику, вплоть до казней премьер-министров Турции (как это было с Аднаном Мендересом, которого повесили в 1960 году). Чем закончился нынешний военный переворот или его попытка (пока информации очень немного), покажет время. Но сам факт его осуществления говорит о том, что в Турции налицо недовольство политикой руководства страны со стороны военных.
Евгений Бахревский, тюрколог:
— Все пока очень непонятно. Турецкие СМИ описывают внешние события и ничего не могут понять. Главный правительственный канал не работает. Продолжается движение военной техники и авиации. Премьер Турции Йылдырым заявляет о попытке переворота. Президент Эрдоган в отпуске и не появлялся на людях уже несколько дней. Думаю, через несколько часов все будет ясно.
Виктор Надеин-Раевский, тюрколог, старший научный сотрудник ИМЭМО РАН:
— Начальника генштаба назначал Эрдоган – это был его человек. Тут все странно и не понятно. А вообще власть захватывают либо люди Фетхуллаха Гюлена в армии, либо кемалисты. Других сил в в Турции нет. Но Эрдогана вряд ли поймают. Мне кажется, он был готов к такому повороту и быстро смылся.
Источник:
